Когда она вышла, я сказал Гарланду, что намерен занять его церковь для осмотра горожан.
– Вы хотите сказать, что они будут раздеваться в церкви? – он вскочил на ноги.
– Таков обычный порядок, – кивнул я. – Вы будете рядом, чтобы поддерживать спокойствие и тишину в толпе.
– Невозможно, – воскликнул он и сделал шаг ко мне, вытягивая вперед свои ручонки, словно задумал рукоприкладство.
– Спокойно, отец, – предупредил я.
– Мне бы не хотелось переубеждать вас. Он поморщился, и я заметил, что передние зубы у него тоже были заточены. Старик побагровел и заметно дрожал. Я опустил руку в карман плаща и нащупал рукоять скальпеля.
– Милосердие – светильник господа, – пробормотал он и мгновенно расслабился. Теперь он стоял совершенно спокойно. Я кивнул:
– Вот видите, так будет лучше.
– Идемте со мной, ваша честь. Думаю, вас это заинтересует, – сказал он, подошел к стене, перед которой стоял стол, и слегка толкнул ее. Открылась дверь, за которой я разглядел уходящую вниз лестницу.
Священник шагнул в дверь и начал спускаться.
– Идемте ваша честь, – слабо донеслось снизу. Мне сразу пришло в голову, что он готовит мне ловушку в темном подземелье, но я последовал за ним, одной рукой держась за перила, а другой сжимая скальпель. Я решил, что первым делом проткну ему глаз, а потом добью сапогом. Чем глубже мы спускались, тем более желательным представлялось мне столкновение. Я нашел отца Гарланда на коленях в мраморной келье, ярко освещенной факелами, укрепленными на стенах. Перед ним в тяжелом деревянном кресле находилось нечто напоминающее огромную изжеванную сигару. Однако, приблизившись, я различил черты тонкого длинного мужчины с узкой головой. Кожа его, иссушенная временем, сохранилась полностью. Мне даже показалось, что за опущенными веками выступают глазные яблоки. Между пальцами у него были перепонки, и одну из них пронизывало тонкое серебряное кольцо.
– Что это у вас? – спросил я. – Бог крематов? Гарланд поднялся и встал рядом со мной.
– Это тот, кого нашли в шахте с плодом, – сказал он. – Иногда мне кажется, что он не умер, а только ожидает возвращения в рай.
– Сколько же лет он ждет? – спросил я. Священник покачал головой:
– Не знаю, но согласитесь, что перед нами нечто необычное.
– В необычности я не сомневаюсь, – сказал я.
– В чем же тогда? – спросил Гарланд. – Плод, Странник, – вы сами видите, это чудеса.
– Я вижу всего-навсего иссохший труп и не слышу ничего, кроме суеверной чепухи. Что, по-вашему, я должен думать? – спросил я.
– Завтра я открою для вас свою церковь, но сегодня я попросил бы вас об услуге.
– Попробуйте, – сказал я.
– Я хотел бы, чтобы вы прочитали лицо Странника. Я присмотрелся, раздумывая, стоит ли тратить время, и заметил несколько примечательных особенностей. Длинный лоб был неправильной, но элегантной формы.
– Это может оказаться интересно, – согласился я. Гарланд протянул мне свою лапку, и я встряхнул ее.
Я нашел Арлу сидящей на нижней ступени церкви, взгляд был устремлен за широкое поле, отделявшее окраину города от опушки леса. Ветер сгибал высокую траву, а над вершинами деревьев собирались.
– Пойдет снег, – не оборачиваясь, сказала она.
Под вечер я вручил Мантакису записку для мэра, сообщавшую, что население должно собраться перед церковью в десять часов утра. Потом в мой кабинет поднялась Арла, готовая провести предварительное чтение лица своего деда, пока я был в постели с красотой. Ожидая, пока тепло разольется по телу, я обдумывал две мысли. Первая – что, возможно, кто-то украл собаку Гарланда, чтобы свободно пробраться в оставшуюся на ночь без сторожа церковь. Вторая – физиономия ребенка, прочитать которого просили меня накануне на улице, была мне явно знакома. Первым явился профессор Флок с кратким отчетом о копях.
– Жарче не бывает, – сообщил он, отдуваясь и кряхтя. Пот градом катил по его покрасневшему лицу. За его спиной слышались крики и щелканье кнута.
– И, господи – запах – настоящая экстракция экскрементов, – простонал он, исчезая. Скоро я погрузился в галлюцинацию, в которой участвовали Арла и демоны, и она быстро выжгла действие красоты. Когда я проснулся два часа спустя, главная улица Анамасобии скрывалась под тремя дюймами снега, а яростный ветер с горы Гронус гнал новые тучи.
6
Снег, практически не известный у нас в Отличном Городе, относился к тому неприятному разряду чудес, без которых я бы прекрасно обошелся. Однако, переодеваясь в свежую рубаху, я вдохновлялся мыслью, что наконец-то меня ждет настоящее дело. Собравшись, я взял чемоданчик с инструментами и заглянул в соседнюю дверь, чтобы окликнуть работавшую в кабинете Арлу. Нам предстоял новый визит в церковь. На ходу я приказал миссис Мантакис принести нам чай. Она предложила заодно пообедать, но я отказался, так как на полный желудок бываю излишне благодушен.