– Возможно, – возразил я, – но превосходят ли они муки того, кто вынужден слушать ваш несносный бред?
– Я заметил, что прошлой ночью вы слишком торопились, чтобы поделиться со мной вашим мнением о Страннике, – он оскалил в улыбке острые зубки. – Насколько я помню, вы обещали сообщить мне, к какому заключению пришли?
– Прачеловек, – сказала Арла, вставая на мою защиту.
– Верно, – согласился я, – Реликт времен предков человечества. Интересен как музейный экспонат, но с точки зрения физиогномики – пустышка.
– Я буду молиться за вас, – сказал отец Гарланд. Опустившись на колени перед первым рядом скамей для молящихся, он сложил руки на груди и замер.
– А меня увольте, – сказал я и вместе с Арлой подошел к алтарю. Там нас поджидал шахтер, назначенный мэром в усмирители непокорных. Кажется, Батальдо не ошибся в выборе. Этот Каллу ростом был с взрослого медведя, которого мне довелось однажды видеть на представлении бродячего цирка под стенами Отличного Города. Парень оброс густой черной бородой и отпустил волосы не короче, чем у Арлы. Не надо было знать физиогномику, чтобы видеть, что его руки, голова, да и весь он, за что ни возьмись, представляют собой оскорбление здравому смыслу и природе.
Однако помимо роста и силы мой телохранитель обладал и зачатками человеческого разума. Выслушав мои распоряжения, он промычал что-то в знак согласия и кивнул. Я послал его за первым образцом, а сам тем временем разложил на алтаре инструменты в том же порядке, что накануне ночью.
Если восьмилетняя Элис, слопавшая, по мнению горожан, белый плод, знала ответы на все вопросы – хотел бы я знать, кто и о чем ее спрашивал. Я присел пред ее обнаженным телом, не забывая изображать, что вношу записи в свой дневник посредством чернил и булавки, с шифром исчез из памяти вместе с остальными знаниями, и собственные заметки представлялись мне теперь неразборчивыми каракулями. Пока Арла по моей просьбе измеряла череп девочки, я спросил:
– Элис, ты ела белый плод?
– Ела белый пот, – повторила она, обратив на меня пустой взгляд. По сравнению с ней Каллу выглядел мыслителем.
– Элис, – спросил я, – ты в последнее время стала думать по-другому?
– Пудру гному, – сказала она.
Я в изнеможении покачал головой.
– Ты видела плод?
– Вытерла пот, – был ответ.
– Может, я чего-то не понимаю? – обратился я к Арле.
Та покачала головой и шепнула мне на ухо, что показатель умственных способностей у девочки – минус два и что измерения свидетельствуют о чистосердечности.
– Следующий! – крикнул я.
Отец оказался столь же выдающимся образчиком. Он отличался необыкновенно крупным пенисом, каковой с очевидностью указывал на причину его бедственного невежества. Арла проявила большое прилежание в измерении этого органа, однако я прервал ее словами:
– Не то. Следующий!
Основные подозреваемые были оправданы обследованием Арлы, и я, по необходимости полагаясь главным образом на интуицию, приступил к знакомству с остальными горожанами. Мой замысел был таков: изображать наставника, наблюдающего за упражнениями ученицы, и пока он отлично работал. «Ваши выводы?» – спрашивал я после каждого измерения. Девушка ловко орудовала блестящими приборами, диктуя числа, которые мне полагалось заносить в рабочий дневник. Разумеется, мне приходилось полагаться на то, что она поймает похитителя. Временами уверенность покидала ее, и Арла поднимала на меня вопрошающий взгляд.
– Продолжайте, – говорил я в ответ. – Если вы сделаете ошибку, я остановлю вас сам.
Девушка улыбалась, словно благодаря меня за снисходительность, и мне уже начинало казаться, что все обойдется. Горожане тянулись один за другим, бесконечным кошмаром отвратительных и неприглядных образов. Для меня, лишенного света физиогномики, попытка найти среди них вора была равносильна попытке отличить мошенника в большой компании стряпчих. Зрелище их наготы выводило меня из равновесия. Мясистые тела и буйное развитие половых органов вызывали тошноту. Когда Арла приказала нагнуться супруге мэра, я закурил сигарету в надежде, что дым скроет от меня ее обветшалые тайны. На двадцатом образце – хозяине таверны по имени Фрод Гибл – Арла отложила калиброванный пупковый эталон и попросила меня:
– Проверьте, пожалуйста, сами.