Небольшая грязная шхуна стояла у самого причала, с которым ее соединяла доска. На передней палубе, под лоскутом навеса, пять канаков, составлявших команду, сидели на корточках вокруг миски с жареными бананами и пили кофе из жестяных кружек.
- Восемь склянок: пробило на завтрак!-воскликнул капитан с наигранной непосредственностью.- С этим судном я еще дела не имел - вот где мой дебют. Похоже, что удастся сделать полный сбор.
Он подошел к тому месту, где конец доски лежал на поросшем травой берегу, повернулся спиной к шхуне и принялся насвистывать веселую песенку "Ирландская прачка". Она подействовала на слух матросов как условный сигнал: они разом оторвались от миски и сгрудились у борта, не выпуская из рук бананов и продолжая жевать. Словно несчастный пиренейский медведь, танцующий на улицах английских городов под страхом хозяйской дубинки, очень похоже, но куда живее и ритмичнее, капитан приплясывал в такт своему свисту, и его длинная под утренним солнцем тень дергалась на траве. Канаки глядели на представление и улыбались, Геррик тупо следил за капитаном - на время голод заглушил в нем всякий стыд,- а чуть поодаль клерка раздирали демоны инфлюэнцы.
Внезапно капитан остановился, точно только сейчас заметил зрителей, и изобразил человека, которого застали врасплох, когда он развлекался в полном уединении.
- Привет!- сказал он.
Канаки захлопали в ладоши и попросили капитана продолжать.
- Не выйдет, сэр,- отвечал капитан.- Поесть нету
танцевать нету. Понимаешь?
- Бедный старик!- отозвался один из матросов.- Твой
нету поесть?
- Господь видит - нету!-ответил капитан.- Очень хотел поесть. Но не имей.
- Очень хорошо. Мой имей,- сказал матрос.- Твоя идет сюда. Очень много кофе, очень много банана. Другая люди тоже идет сюда.
- Пожалуй, мы заглянем на минутку,- сказал капитан, и все трое торопливо перешли по доске на судно.
Там им пожали руки, освободили место у миски, пиршество в честь новоприбывших дополнили оплетенной бутылью патоки, с бака принесли аккордеон и многозначительно положили рядом с певцом.
- Скоро,- сказал капитан, небрежно тронув инструмент, и принялся за длинный душистый банан, расправился с ним, поднял кружку,с кофе и кивнул матросу, с которым вел переговоры.- За твое здоровье, дружище, ты делаешь честь южным морям,провозгласил он.
С отвратительной, собачьей жадностью они насыщались горячей пищей и кофе, и даже клерк немного ожил, глаза его заблестели. Чайник опорожнили, миску опустошили; хозяева, прислуживавшие им с веселым гостеприимством полинезийцев, поспешили подать десерт местный табак и свернутые в трубочку листья пандануса вместо бумаги, и через минуту все сидели кружком и дымили, как индейские вожди.
- Когда человек завтракает каждый божий день, ему не понять, что это такое,- заметил клерк.
- Следующая проблема - обед,- проговорил Геррик и вдруг со страстью добавил:- Как бы я хотел быть канаком!
- Одно я знаю твердо,- сказал капитан,- я дошел до точки. Я скорее повешусь, чем буду еще гнить здесь живьем.- С этими словами он взял аккордеон и заиграл "Дом, милый дом".
- Перестаньте сейчас же!- закричал Геррик.- Я этого не могу вынести!
- Я тоже,- сказал капитан,- но что-то ведь надо играть, надо оплатить счет, сынок.
И он запел "Тело Джона Брауна" приятным мягким баритоном, затем последовал "Модник Джим из Каролины", потом "Рорин-храбрец", "Спускайся ниже, колесница" и "Дивная страна". Капитан щедро платил по счету, как делал и прежде; не один раз он покупал пищу за ту же монету у любящих песни туземцев, неизменно, как и теперь, вызывая восторг.
Он допел до середины "Пятнадцать долларов в кармане", вкладывая в исполнение много энергии и упорства, так как работа шла со скрипом, как вдруг среди матросов почувствовалось какое-то волнение.
- Капитан Том идет,- сказал, показывая рукой, матрос. Трое бродяг, проследив за его рукой, увидели человека в пижамных штанах и белом джемпере, быстро шагающего со стороны города.
- Так это и есть тапена Том?-прервав пение, спросил капитан.- Не пойму, что он за птица.
- Лучше сматываться,- заметил клерк.- Мне он не нравится.
- Отчего же?-задумчиво протянул певец.- Чаще всего нельзя сказать так сразу. Пожалуй, я попробую. У музыки, ребятки, есть такое свойство - смягчать лютых тапена. А вдруг дело выгорит, и все завершится пуншем со льдом в капитанской каюте.
- Пунш со льдом? Мать честная!-сказал клерк.- Давайте чтонибудь такое, капитан, чтоб его забрало. Попробуйте "По лебяжьей реке".
- Ничего подобного, сэр! Тут пахнет Шотландией,- ответил капитан и отчаянно затянул "Давным-давно то было". ~- Капитан Том продолжал идти тем же быстрым, деловым шагом. На его бородатом лице, когда он враскачку прошел по доске, не отразилось ничего. Он даже глаз не скосил в сторону певца.
Мы с ним плескались в ручейке С рассвета допоздна,- звучала песня.
Капитан Том нес под мышкой пакет, который он и прожил на крышу надстройки, и тут только он резко повернулся к бродягам и прорычал:
- Эй, вы! Проваливайте!
Клерк с Герриком, не соблюдая строгого порядка отступления, тут же бросились на берег по доске.
Певец, однако, отшвырнул инструмент и медленно поднялся во весь рост.
- Что это вы так разорались?-сказал он.- Мне что-то хочется поучить вас вежливости.
- Коли будете еще разевать свою паршивую пасть,отозвался шотландец,- я покажу вам, где раки зимуют.
Я кое-что слыхал про вас троих. Поверьте мне, вам тут недолго осталось шататься. Правительство держит вас на прицеле. Оно скоро на расправу со всякими проклятыми бродягами, надо отдать французам должное.
- Погодите, попадетесь мне на суше! - закричал капитан, а затем добавил, обращаясь к команде:- Прощайте, ребятки. Вот вы настоящие джентльмены! Самый разнесчастный среди вас выглядит на шканцах лучше, чем этот поганый шотландец.
Капитан Том не снизошел до ответа, с неприятной усмешкой он наблюдал за бегством незваных гостей и, едва последний из них сошел на берег, повернулся к матросам и велел им заняться грузом.
Бродяги бесславно отступали по берегу; первым шел Гер-рик, лицо его побагровело, колени тряслись, он был в бешенстве и близок к истерике. Он бросился на землю там же, под тем же пурау, где они дрогли прошлую ночь, громко застонал и зарылся лицом в песок.
- Не говорите со мной, молчите! Я этого не вынесу!вырвалось у него.
Двое других в замешательстве смотрели на него сверху.
- Чего это он там не вынесет?- сказал клерк.- Позавтракал, и ладно. Я так до сих пор облизываюсь.
Геррик поднял пылающее лицо с безумными глазами.
- Я не могу попрошайничать!- выкрикнул он пронзительно и снова повалился ничком.
- Пора с этим кончать,- проговорил капитан, вдохнув воздух сквозь сжатые зубы.
- А что, по-вашему, виден конец?-насмешливо фыркнул клерк.
- Для него конец недалек, можете на этот счет не сомневаться,- возразил капитан.- Вот что,- добавил он более веселым тоном,- вы тут дожидайтесь меня, а я пойду проведаю моего представителя.
Он повернулся на каблуках и раскачивающейся походкой моряка зашагал к городу.
Вернулся он приблизительно через полчаса. Клерк дремал сидя, прислонившись к дереву; Геррик в прежней позе лежал на песке. Нельзя было понять, спит он или нет.
- Эй, ребятки!-окликнул их капитан со своей обычной наигранной бодростью, от которой порой становилось больно.- У меня есть мысль.
И он показал почтовую бумагу, конверты с марками и карандаши.
- Мы все можем послать домой письма почтовой бригантиной. Консул позволил зайти к нему и надписать адреса чернилами.
- Что ж, все-таки что-то новое,- заметил клерк.- Мне это и в голову не приходило.