Кто бы мог подумать, что застенчивая дочь Моники станет женщиной такой же яркой и смелой, как Жанна д'Арк?
— Значит, сегодня у тебя больше нет работы? — спросил Доминик.
Девушка нахмурилась, но, даже пойманная на лжи, смотрела на него в упор.
— Нет, — ответила она непримиримым и очаровательным тоном.
Он усмехнулся и оглядел ее стройное молодое тело, дрожащее от напряжения. Ее высокая упругая грудь, подчеркнутая мокрым велосипедным снаряжением, поднималась и опускалась от прерывистого дыхания. С влажными каштановыми волосами, собранными в короткий хвост, локонами, прилипшими к бледной, почти прозрачной коже щек, голубыми тенями под глазами и масляным пятном на подбородке, Элли должна была выглядеть неряхой. Но она казалась ему Орлеанской девой — страстной и решительной.
И она совсем не была похожа на свою мать.
Моника Джонс была любовницей его отца в то короткое лето, когда отец общался с ними. Но сейчас напротив него стоит ее дочь, и ее большие простодушные глаза смотрят на него прямо и непреклонно.
В то лето она была ребенком, десяти — одиннадцати лет. Доминик помнил, как она бегала за ним, словно любящий щенок. И защищала его от жестокого обращения со стороны отца. Она заступалась за него перед тем ублюдком, поэтому Доминик чувствовал странную связь с ней.
Элли была потрясающей, чистой и невинной, несмотря на свой потрепанный вид. Его удивило желание обхватить ее холодные щеки ладонями и согреть ненакрашенные губы поцелуем.
Странно, что он хочет такую бесхитростную девушку. Она напоминает сорванца, в ней нет ни гламура, ни очарования. Почему же его волнует, что она замерзла и промокла? Он не обязан о ней заботиться.
Вероятно, он просто шокирован тем, что снова увиделся с ней. Элли была полной противоположностью его невесты — женщины, которую он только что изгнал из своей жизни. Она не избалована, а бесстрашна и горделива. Это наиболее правдоподобное объяснение тому, почему он испытал внезапное желание, которое вспыхнуло в ту минуту, когда она вошла в дом.
В конце концов, прошло уже больше месяца с тех пор, как он занимался любовью с женщиной. И значительно больше времени с тех пор, как он почувствовал желание, которое в нем пробуждала женщина одним своим видом.
— Тогда я прикажу отвезти тебя и твой велосипед домой на такси. Но всему свое время, — сказал Доминик. Он не позволит ей уехать до того, как выяснит, почему она так его заинтриговала. И он ни за что не позволит ей сегодня вечером уехать на велосипеде. На улице был практически ураган.
Элли вздрогнула. Вода капала с ее одежды — у ее ног образовалась небольшая лужа.
— На первом этаже есть ванная комната. Оботрись и переоденься. В комоде лежит одежда. А я пока поищу медикаменты для твоей ноги.
Сильнее покраснев, она выглядела настороженной и напряженной, как дикий котенок, который боится довериться человеку.
— Это не обязательно делать, — ответила она.
— Я знаю. А теперь иди. Живо! Иначе ты зальешь водой весь коридор.
Глава 3
— Я нашел, куда моя домработница кладет аптечку, — объявил Доминик, входя в кабинет на первом этаже и ставя красную коробку на стол из красного дерева.
Элли сглотнула ком в горле. И обхватила руками живот, продолжая стоять у окна.
Ей было невдомек, как Доминику удалось выкачать весь кислород из комнаты, просто войдя в нее.
По крайней мере, теперь Элли тепло и сухо. К сожалению, приняв душ, она была вынуждена надеть широкие спортивные штаны и футболку, хранящую запах Доминика.
Он был босым и стоял, возвышаясь над ней. Брюки и белая рубашка идеального покроя подчеркивали его стройное, мускулистое тело.
— Я вижу, ты нашла сухую одежду. — Он разглядывал ее наряд так, что она почувствовала себя уличным мальчишкой перед королем.
От его пристального взгляда ее сердце едва не выскочило из груди.
— Да, спасибо, — сказала она.
— Рана по-прежнему кровоточит?
От его резкого вопроса ее тело покрылось мурашками, несмотря на удобную хлопчатобумажную одежду.
— По-моему, нет, — ответила Элли. — Я приняла душ и промыла рану. Я уверена, с ногой все в порядке.
— Посмотрим, — сказал он с сомнением, поманил ее пальцем и кивнул на большое кресло в углу комнаты. — Сядь, чтобы я мог посмотреть.
Она хотела снова с ним спорить, потому что теперь ее тело покрылось еще большим количеством мурашек от мысли о том, что она подойдет к Доминику ближе. Но, видя его подрагивающий подбородок, она поняла, что он не примет ее отказа.