15–16 февраля. Денис Грязнов
Отрадно попасть из заснеженной морозной Москвы в сочинский февраль! На Арбате весна еще едва-едва принимается за свою неслышную работу, намекая о себе постепенным возрастанием светового дня; в центре Сочи — уже царит и властвует, наводя позолоченную солнцем синеву на небо, по которому скользят кучевые облака, и москвичам, попавшим сюда среди зимы, остается одно: радоваться этим неожиданным теплым каникулам, как подарку судьбы.
Впрочем, радость не всегда уместна. А неуместна она тогда, когда прибывший в Сочи по срочным делам коллектив обнаруживает, что здесь будет не то что тепло, а жарко. Крайне жарко…
Еще в аэропорту, когда все прибывшие московским рейсом переминались с ноги на ногу в ожидании багажа, Алена Борисовна достала из мехов мобильный телефон «Motorola» последней модели, розовый и блестящий, как помада модницы, и вызвала домашний номер. Трубку взяла, очевидно, свекровь.
— Лариса Васильевна! — взывала Алена Борисовна, стараясь перекричать грохот грузчицких тележек и сообщения диктора, и Денис печально подумал об устойчивости стереотипов: умная женщина, художница, упорно отказывалась приложить умственное усилие и сообразить, что свекрови ее прекрасно слышно, в то время как это она плохо слышит свекровь из-за шума в аэропорту. — Лариса Васильевна, как там без меня Валера? Как Гарик? Вы плачете? Что? Что случилось?
«Так, начинается, — фаталистически сказал себе Денис Грязнов. — Точнее, продолжается».
Неприятности принялись за них еще в Москве — поначалу не слишком серьезные, они игриво намекали, что дальше будет хуже и хуже. Еще в агентстве секретарша, споткнувшись, опрокинула на директора ЧОП «Глория» горячий чай; на серых зимних брюках пятна не осталось, зато на внутренней стороне правого бедра проступил ожог, легкий, но существенно осложняющий передвижение, особенно во время дальних поездок. Потом Коле Щербаку позвонили из дому и взволнованно прочирикали, что в стиральной машине вырвало шланги напором воды — потоп ликвидирован, но в квартире толпятся соседи снизу, требуя возмещения ущерба. Потом угрожающе зашипел и задребезжал мотор на днях починенного Денисова автомобиля. До аэропорта на перекладных тачках удалось добраться без особых приключений, но, когда перед рейсом Денис провел смотр вверенных ему сотрудников, оказалось, что Макса нет. То ли он решил последовать непристойному совету Дениса и маленько не рассчитал со временем, то ли просто, по своему обычаю, объелся, забылся и заснул… В самолете
Денис расспрашивал Алену Борисовну о подробностях поведения ее близких, о маршрутах главы семьи, пытаясь максимально грамотно спланировать охрану, при этом ерзая в кресле, чтобы хоть немного уменьшить давление на ожог, который, сука эдакая, по-прежнему саднил.
И вот прилетают они, и обнаруживается, что все рожденные в самолете планы приходится послать псу под хвост, потому что в отсутствие Алены Борисовны ситуация радикально изменилась.
Сложив телефон, Воронина застыла с таким лицом, словно через невинную трубку связи ей в мозг влили что-то непонятное, и не исключено, что ядовитое.
— Алена Борисовна! — позвал клиентку Денис. Она посмотрела на директора агентства округлившимися досадливыми глазами, как будто он пытался что-то ей сказать, стоя за стеклянной звуконепроницаемой стеной. Но Денис не оставил попытку пробиться за эту стену: — Алена Борисовна, мы здесь, с вами. Мы не бросим вас в беде. Мы отработаем свои деньги…
— Деньги! — всхлипнула Воронина-Сокольская. — Что деньги! Я бы любые деньги отдала… я бы все отдала!
И тут, вернув себе способность говорить, она рассказала глориевцам то, что услышала от рыдающей, почти невменяемой свекрови: мальчик с дедушкой пропали. Куда они могли уйти, она не знает: вчера мучилась головными болями, поздно уснула и поздно проснулась, и заботливый Семен Валерьянович, очевидно, решил ее не будить. Во второй половине дня Валерию Воронину позвонили в мэрию по его личному телефону и предупредили, что, если он не внесет миллион долларов куда прикажут, его папочку и сынишку выдадут ему в целлофановых пакетах по частям.
…Остаток суматошного дня у сотрудников агентства «Глория» ушел на поиски по горячим следам, которые не дали никакого результата. Удалось только установить, что подростка с каштановыми волосами и худощавого высокого старика видели на шоссе… дальше следы обрывались. Кооперация с группой, возглавляемой Турецким, помогла уяснить только то, что, в общем, и так предполагалось: похищение Семена Валерьяновича и Гарика — дело рук ускользнувших от правосудия членов «Хостинского комплекса», которым требуются деньги для восстановления пошатнувшегося равновесия и совершения дальнейших бандитских операций. Мэра поручили вниманию Севы Голованова, охраной Алены Борисовны занялся Коля Щербак. Успокаивая себя тем, что сегодня они сделали все, что могли, а новый день работы принесет новые открытия, Денис нырнул в постель с простыней, лавандово пахнущей прачечной, и уснул, заведя будильник мобильного телефона на семь часов утра. Отплывая в страну сновидений, он успел еще подумать, что не мешало бы поменьше общаться с мобильником, потому что везде пишут, что мобильные телефоны неблагоприятно влияют на потомство, а они с Настей не исключают детей; в следующую минуту ему показалось глупостью заводить детей, которых, всех без исключения (так померещилось в предсонье), рано или поздно похищают бандиты; а потом он уже ни о чем не думал, а просто спал…