— Не скромничай! Способности у тебя хоть куда, и мы их используем на полную катушку.
— Что, с Зоей Барсуковой?
— С ней, а с кем же еще!
— Денис, а нельзя как-нибудь по-другому?
— Ах ты, прожорливое чудище! Чем тебе это задание не нравится? Сам посмотри: не надо портить глаза за компьютером, не надо тратить деньги на Интернет. Если раньше ты дрочил на фотографии блондинок, которых хлещут плетью и подвешивают к потолку, то теперь будешь иметь все это не виртуально, а реально. Я тебе такое удовольствие предлагаю, а ты что, отказываешься? Ты же об этом мечтал!
— Мечтать-то, может, и мечтал, только в мечтах все не так, как в жизни. Блондинки на фотографиях — это просто образы. У них нет характера, нет истории, нет имен, поэтому их должно использовать, как хочешь, безо всяких проблем. А Зоя Барсукова — это сложившийся человек, и характерец у нее о-го-го какой! Честно признаюсь, Денис: я ее боюсь.
Денис скептически хмыкнул.
— Да, вот такой, если хочешь, парадокс: она требует, чтобы по отношению к ней я был строгим господином и повелителем, но при этом не она меня боится, а я ее. Мне кажется, если она проведает, кто я на самом деле такой и что мне от нее надо, она меня не то что к потолку за руки подвесит, а… страшно представить, что она со мной тогда сотворит.
— А вот чтобы не сотворила, — ответил Денис, в голове которого гениальная идея принимала зримые очертания руководства к действию, — давай-ка мы с тобой сейчас сядем и все продумаем. До мельчайших подробностей, чтобы не облажаться. Ты Зою успел уже изучить, так что решающее слово за тобой.
Макс испустил тяжелый утробный вздох.
— Ладно уж, ты кого угодно уговоришь… Достань тогда из холодильника большую бутылку пепси. А в верхнем ящике стола лежит пакет сухариков…
Денис удовлетворенно улыбнулся: если речь
зашла о еде, значит, Макс действительно согласен пустить в ход свои умственные способности. Работы, не сопровождаемой жеваньем, герой виртуального мира не признавал.
21 февраля, 16.30. Маргарита Вендицкая
— И помни, радость моя, — на прощание проворковала Белла, прикоснувшись к щеке Ритули своей пахнущей терпкими духами щекой, что должно было символизировать дружеский поцелуй, — если Антоша придет к тебе — никому ни слова. Даже нашим прежним. Народ пошел ненадежный, верить никому нельзя. А он правда не у тебя? Смотри, тебя могут захватить менты, если узнают о ваших отношениях. А допрашивают у нас в России серьезно… Так что во имя собственных интересов молчи — поняла?
Несмотря на запах духов Беллы, навевавший мысли о тропиках и бразильском карнавале, Маргарита Вендицкая ощутила, будто ее обдало ледяным душем. Она стояла с полуоткрытым ртом, как идиотка, в собственной прихожей, между тумбочкой со старинным зеркалом в человеческий рост и вещалкой, бессмысленно зажав в руке ложку для надевания обуви в виде длинной черной туфли, которую она собралась предложить Белле. Белла тем временем уже впрыгнула в свои тупоносые молодежные ботинки (ей всегда был к лицу экстремальный стиль) без помощи ложки, которую она невозмутимо вынула из рук подруги и повесила на предназначенный для этой цели крючок.
— Не бойся, — посоветовала она, — главное — спокойствие.
Щелкнул английский замок, оставив Ритулю одну. Наконец-то! Выйдя из-под гипноза Беллы, не желая дольше сдерживать свои чувства, она прошла в спальню, легла на кровать и, рассматривая шелушащийся потолок сквозь слезы, который наполняли глаза и текли ручейками к ушам, повторяла: «Не могу больше, не могу больше…»
Среди предков Вендицкой действительно числились дворяне; отдельные представители этого рода даже занимали видные посты в царской России. Это были люди решительные и смелые. Что же произошло с этим угасающим родом, если последняя его представительница ведет себя робко и трусливо, как белая мышь? Она всегда сознавала слабость своего характера и, должно быть, поэтому тянулась к людям отчаянным и рисковым, тем, кто, в отличие от нее, способен на выдающийся поступок. Так она пыталась восполнить то, что недодала ей природа. И вот до чего ее это довело!
Началось все с Беллы — с ее необыкновенной старшей подруги Беллы… Старшей ли? Да, но лишь по возрасту: из них двоих Белла, с ее пристрастием к радикально коротким стрижкам и экспериментам с косметикой, выглядела раскованней и современней. Ритуля — точно бледное водяное растение, извилистые линии которого так любили художники стиля модерн, и сама словно из эпохи своей прабабушки, завещавшей ей фамильные драгоценности: платья по щиколотку, органично впитанные в детстве хорошие манеры, тонкие черты фарфорового лица. Тронь — разобьется! А Беллу никаким ударом не сразить: она перепробовала разные виды спорта, начиная от выжимания штанги и заканчивая восточными единоборствами. Последнее увлечение и свело ее с Сергеем Логиновым. Сначала дело ограничивалось любовной связью, правда необычно страстной: Ритуля просто удивлялась, что какому-то Логинову, который при встрече показался ей несимпатичным, почти отталкивающим, удалось так заморочить трезвую Беллину голову. Несмотря на знойную внешность и южную семитскую кровь, Белла всегда обладала здравым рассудком, который не могли затуманить никакие страсти… Лучшим доказательством этого может служить тот факт, что Белла быстренько раскусила: Логинов — не весь на поверхности, основная его деятельность протекает в тени. Раскусила, но не бросила его. Наоборот, начала гордиться тем, что ей удалось стать его подругой.