- Доброе утро, - сказала дама. – Что происходит?
- Доброе утро, Марион, - он подошёл и поцеловал её. – Завтрак почти готов.
- Как мило, - она с видимым любопытством оглядывала его небольшую кухню.
Удивил, что ли?
- Умывайся, и приходи. Жду только тебя.
Вроде, утром они каким-то образом с её подачи стали на «ты»?
Она пошлёпала в ванную, но тут же вернулась.
- Скажи, куда делась вся моя одежда? – смотрит хмуро, испытующе.
- Ушла в магическую чистку, вернут ближе к вечеру. Как я вчера и обещал.
- Как ближе к вечеру? А в чём я домой пойду?
- Ты торопишься? – он снова подошёл и обнял. – Я подумал, что пока можно не торопиться. Или у тебя планы на сегодня?
- Я, конечно, обещала, что буду дома, в смысле – у родных, но… - подняла голову, смотрит испытующе.
- Не торопись, - тихо сказал он. – Пожалуйста.
Привлекают ли её его внимательные заинтересованные взгляды? Задевают ли, трогают ли? Смотрит, не отрываясь. Вздыхает.
- Хорошо, не буду.
- Я сейчас найду что-нибудь поудобнее, чем этот халат.
И пока она умывалась, он принёс из гардеробной сорочку, обычную белую сорочку, какую надевают под пиджак – наверное, рукава можно подвернуть, и будет не страшно?
Она справилась – подвернула рукава, застегнула все пуговицы. Получилось смело и даже элегантно. Почему дамы не носят платьев до середины бедра? Приличные дамы. А только лишь студентки и манекенщицы. Марион бы пошло – этакая миниатюрная статуэточка.
- Располагайся, - он кивнул ей на лавку.
Свободного места на кухне отчаянно недоставало, и возле небольшого стола удалось уместить только небольшую же лавку – на полтора человека, как высказался отец, увидев этот предмет мебели. Посмеялся ещё, ты, сказал, пока настолько не разъелся, чтобы занять её всю, а вдвоём уже неудобно. Жан тогда ответил, что это на одного и с размахом. А с размахом потому, что лавка была со спинкой, и обита узорчатой тканью – и спинка, и сиденье.
- Вся эта красота в мою честь? – изумилась она.
- Да, но не только. Скорее… в нашу. Общую. Я попробую устроиться рядом, вдруг получится?
Он поставил на стол тарелки и вилки, и кофеварку, и чашки, и сахарницу со сливочником – потому что не знал, как она любит пить арро утром. И осторожно пристроился с краю той лавки.
И как так вышло, что она оказалась у него на коленях, а омлет они ели прямо из сковороды, не раскладывая по тарелкам? Матушку бы удар хватил, увидь она такое безобразие. А ему – отлично. И Марион вроде бы тоже довольна – улыбается, поглядывает на него из-под ресниц, хитро так поглядывает. Или не хитро, но… со значением, в общем.
А потом полотенце, которым он обернулся, развалилось и упало на пол. Сорочку же с неё можно было снять, даже почти что и не расстёгивая пуговицы. И он взялся, и потащил наверх, и дёрнул слегка, и въехал локтем в стену с размаха.
Смеясь, тряс ушибленной рукой, она гладила его пострадавший локоть, а он второй рукой придерживал её за спину, и даже немного поглаживал пальцами бок. Она вздыхала – видимо, в том боку у неё чувствительное местечко.
- Нет, тесно, - сказал в конце концов Саваж. – Пошли обратно, там больше места.
Подхватил её – какая же она маленькая и лёгкая, ещё вчера заметил – и утащил обратно в спальню.
13. Ты и я, и ничего больше
Марион проснулась в роскошно разубранной спальне роскошного профессора некромантии. Похмыкала про себя – живая она, ещё какая живая. Показали сильного, красивого и доступного мужчину – сразу же и набросилась. Хотя, конечно, свидание, первой частью которого – бой с нежитью в некрополе, вышло очень недурственным. Всё в комплексе, без боя ничего другого и не случилось бы. Она была бы уверена, что он просто напыщенный дурак, и всё, а он, конечно же, вполне так бывает напыщенным дураком, но – не только им, как оказалось. И если бы не бой – то ей бы и в голову не пришло смотреть, а на что ещё тот Саваж годен. Но забавно, конечно, зная его отца, Марион бы и не подумала никогда, что сын генерала такой вот профессор-сибарит с хвостом. Впрочем, с боевой подготовкой против нежити у того сибарита всё в порядке. И в академическом сообществе он тоже вроде бы как у себя дома. Ну ладно, ладно, и в постели тоже огонь, даром, что некромант. Хотя ей доводилось слышать, что некромантия в данном случае вовсе не приговор. Харизматичный любовник-некромант… гм. Ладно, нужно подниматься, одеваться, да пора бы и честь знать, как говорится.