Романовы сидели в кузове на матрасах и смотрели по сторонам. Именно смотрели с любопытством, а не озирались в тревоге. Никто не разговаривал. Солнце празднично полыхало на лицах сквозь деревья.
Еще через полчаса грузовик выехал на поляну и встал. Это уже была территория белочехов, встречи с которыми тоже пока удалось избежать.
– Господа, что же дальше? – сказал Николай негромко.
Он стоял в кузове во весь рост.
– Ваше величество, разрешите доложить наш план! – сказал Бреннер.
– Да уж сделайте одолжение.
Офицеры помогли всем спуститься. Алексея положили на одеяле под деревьями, семья расположилась вокруг него. Комиссаров тоже выгрузили и посадили на земле возле авто. Юровский совсем сдал – гимнастерка на правом плече была мокрой от крови.
– Здесь неподалеку станция, – докладывал Бреннер царю. – Стоит чешский эшелон. Мы договорились с начальником, что он за оплату берет англичанина, его семью и сопровождающих пассажирами до Владивостока. Я исходил из того, что вашему величеству сейчас лучше покинуть Россию. А сделать это можно только морем.
– И вы полагаете, для нас это возможно – проехать через всю Сибирь неузнанными?
– Полагаю, есть хорошие шансы. Чехов ничего не интересует, кроме денег. И если мы примем некоторые меры маскировки, они вас не узнают.
– Какие же это меры?
– Прежде всего, ваше величество, вам необходимо сбрить бороду и усы.
– Сбрить?! Помилуйте, это невозможно!
– Ваше величество, речь идет о жизни и смерти. Если вы побреетесь и переоденетесь в гражданское платье, трудно будет вас опознать.
Царь помолчал.
– Вы в них уверены, в этих чехах?
– Насколько можно быть уверенным в чем-то в этой обстановке. Есть договоренность с начальником эшелона и его заместителем. Им нужны деньги и не нужны неприятности. В нашем распоряжении будет отдельный вагон. Эшелоны чехов не проверяются российскими властями, вот на что я рассчитываю. В любом случае – какой еще есть способ добраться до Владивостока?
– А не проще ли мне обратиться к командованию белых с просьбой о выезде из страны?
– Ваше величество, командование белых – это те же люди, что арестовали вас год назад.
– Разумеется. Но какое из двух зол, по-вашему, меньшее: скрываться или сдаться?
– Доверять белым нельзя. Они в сговоре с эсерами и прочими социалистами. Если и есть среди них монархисты, они в подавляющем меньшинстве.
Царь помолчал.
– Какую сумму затребовали чехи?
– У нас есть средства.
– Нет, капитан. Я в состоянии оплатить дорогу.
– Ваше величество …
– Это решено. – Царь кивнул, давая понять, что согласен с планом.
Бреннер распорядился:
– Павел, пойдешь на станцию к составу и приведешь чехов сюда. Только сначала оглядись там.
– Есть!
– И сними красную ленту с фуражки. Это всех касается. А то чехи еще перестреляют нас.
Лиховский скрылся в зарослях. Бреннер снова обратился к царю:
– Ваше величество, необходимо побриться.
Царь сказал, глядя на носки своих сапог:
– Что ж, пожалуй, я сбрею, но только бороду.
– Ваше величество!
– Капитан, это не обсуждается. Усы останутся.
– Так точно, ваше величество!
– Я побреюсь в поезде.
– Сейчас, ваше величество, сейчас! К приезду чехов.
Из записок мичмана Анненкова
17 июля 1918 года
Они расположились под деревьями на одеялах. Государыня обнимала сына. Доктор Боткин сидел рядом. Княжны смотрели, как лакей Трупп бреет Государя. Собаки гонялись друг за дружкой среди травы. Свобода! Комок стоял в горле, но я улыбался. Все улыбались, даже Бреннер.
И тут Ее Величество обернулась ко мне:
– Молодой человек, подойдите.
Я подошел.
– Дорогой мой! Я помню вас еще ребенком на нашей яхте, но позабыла, как вас зовут.
– Мичман Анненков, Ваше Императорское Величество!
– А имя?
– Леонид, Ваше Императорское Величество!
– Благодарю вас, Леонид! То, что вы сделали для нас, – немыслимо, невероятно!
Она встала и обняла меня. Я почувствовал ее прохладную щеку своей щекой. Я видел так близко это лицо, знакомое с детства … Она сильно сдала в заключении и уже мало походила на свои портреты – обрюзгшая, увядшая …
Я вдруг оказался в окружении Царевен. Они обнимали меня по очереди, я смотрел в их сияющие глаза. Объятие Анастасии длилось дольше. Помнила меня! Помнила, хотя шесть лет прошло с тех дней, когда бегали мы с ней по палубам «Штандарта»! И другие Принцессы узнали меня, но как?! Где тот юнга-переросток, и где я сегодняшний …