Взлохмаченные волосы медового цвета. Горящие щеки. Незнакомые, пылающие глаза. Понадобится время, чтобы привыкнуть к новой Клэр. К обеим – внутренней и внешней. Готовая выйти из тени, узнать новую себя, она захлопнула чемодан и застегнула его. И практически находясь за дверью, она вспомнила о кошке.
– Молли! – бросив чемодан, Клэр внимательно осматривала гостиную. – Иди сюда, кис-кис-кис!
Никакого ответа. Не удивительно. Обычно ласковая старая кошка теперь относилась к ней с нехарактерной враждебностью, и большую часть времени проводила, где-то спрятавшись.
Опустившись на руки и колени, Клэр заглянула под кровать. Как она и подозревала, оттуда на нее немигающими глазами смотрела кошка, обнажив свои клыки в предупреждающем шипении.
– Давай, Молли. Хватит. Мы должны убраться отсюда.
Кошка ответила еще одним шипением. Клэр пробовала использовать невозмутимый, успокаивающий голос, который применяет, чтобы урезонить упрямых учеников – вернее, голос который она применяла ранее.
– Ты не можешь остаться здесь. Ты будешь голодать. Я не знаю, когда вернусь.
Протянув руку под кровать, она схватила Молли за ошейник, чтобы вытащить ее наружу. В ее руку погрузилась пара острых когтей. Клэр вскрикнула и отпустила кошку. Откинувшись назад, она посмотрела на отметку от укуса на руке, и ее зрение заволок красный туман. Ее поглотила ярость, блокируя разум. Не понимая, что делает, Клэр бросилась назад под кровать. Воздух наполнили проклятия, и ее единственным намерением было скрутить шею питомице.
Клэр наполовину заползла под кровать, когда его голос проник сквозь пелену ее бешенства.
– Кошки не жалеют использовать когти.
Она со стоном вылезла из-под кровати. Оказавшись снаружи, Клэр сразу же перекатилась на бок и глянула вверх на возвышающуюся фигуру. Сердце бешено застучало, и она посмотрела на мужчину, заполнявшего дверной проем ее спальни. Молли уже была забыта.
Гидеон прислонился к косяку, руки были скрещены на широкой груди. Он выглядел так, будто не спал неделю – волосы в беспорядке, а подбородок покрывала щетина нескольких дней.
– Как ты продолжаешь пробираться сюда?
Он показал за свою спину, и каким-то образом жест казался усталым.
– Вошел в стеклянную дверь. Ее легко взломать. Скучала по мне?
– Нет, – резко ответила Клэр, ее губы – и другие места – неожиданно начали трепетать от воспоминания, опровергая ее слова.
Его взгляд переместился на чемодан, лежащий на полу.
– Куда-то собралась?
– Нет.
– Я не могу позволить тебе уехать.
Слова Гидеона звучали грозно. Его клятва убить ее, если она не будет сотрудничать, эхом отозвалась в голове Клэр.
Он полностью вошел в комнату, и его тень упала на нее. Изнуренный взгляд Гидеона скользнул по ее голым ногам, раскинутым на ковре. Воздух стал тяжелым. Между ними прошла волна понимания, и Клэр наблюдала, как расширяются темные зрачки его глаз. Пульс на шее Гидеона забился быстрей. Их взгляды встретились. Громкий барабанный стук наполнил ее уши. Его сердце. Она знала это, так же как знала, что невозможно слышать стук сердца на расстоянии в несколько футов. И все же она каким-то образом слышала.
Он двинулся вперед, пока не оказался между ее лодыжек. Его глаза с пылающим зеленым огнем смотрели на нее. Гидеон протянул руку. Она помедлила мгновение, а затем вложила в его теплую хватку свои пальцы. Он поднял ее вверх одним плавным движением, прижимая Клэр к себе, расплющивая ее груди о свою грудную клетку. Ее соски затвердели, запульсировали у его каменной груди. Уголки его губ поднялись в понимающей улыбке. Сердце Клэр сжалось от сексуального изгиба его рта, вспоминая его вкус, желая, жаждая, чтобы он накрыл ее губы.
Изогнув бровь, Гидеон обвил одной рукой ее талию, прижимая ее к себе за поясницу.
– Ты хочешь этого, – задумчиво проговорил он, его голос звучал хрипло.
Клэр покачала головой в пылком отрицании, ее волосы мягкими ударами скользили по щекам.
– Нет?
Его рука скользнула вокруг ее талии, медленно двигаясь вверх по ее животу и ребрам, опаляя кожу через тонкий хлопок ее рубашки. Теплые пальцы сомкнулись точно на ее соске, пробуя, измеряя, лаская распухшую вершину через рубашку и лифчик. Клэр подавила стон, когда его пальцы играли с ней. Прикосновение становилось все более решительным, пока Гидеон не начал перекатывать и скручивать возбужденную вершину между указательным и большим пальцем.
– А что теперь? – проскрежетал он.
Ее рот увлажнился, но она покачала головой, отказываясь сдаваться, даже если ее тело уже сделало это.
– Нет?
Его рука упала с ее груди, и Клэр прикусила губу, чтобы предотвратить стон разочарования.
Одним ловким движением он расстегнул пуговицу и молнию на ее шортах. Кончики его пальцев прошлись по ее пупку, обжигая как огонь, когда он погрузил пальцы в ее трусики. Его прикосновение было быстрым, уверенным, манящим. Он пробирался между ее завитками, играл с ней, поглаживая местечко, спрятанное в складках. Клэр содрогнулась при касании, застонала и шире развела ноги.
Гидеон застонал, опуская голову ближе, длинные пряди русых волос ниспадали на ее лицо. Найдя ее клитор, он перекатывал его между пальцами, прилагая достаточно давления, чтобы она содрогалась у его руки.
– Определенно желаешь этого, – он поместил палец глубоко в нее. Ее голова откинулась назад, а в горле засел молчаливый крик.
– Господи, ты такая тугая, – пробормотал он, осторожно добавляя второй палец, растягивая ее, доставляя сладкую боль, которая рождала напряжение внутри.
– Видишь, – его голос прошел сквозь нее, зачаровывая, гипнотизируя. – Ты никуда не хочешь идти.
Клэр осознала смысл его слов, и волна холода оказалась там, где раньше был жар. Она отдернулась, и его рука выскользнула из ее расстегнутых шорт. Ее колени тыльной стороной ударились о кровать, останавливая ее на пути полного отступления.
Рука, которая ласкала ее, медленно упала на его бок. Несколько минут Клэр могла только смотреть на те пальцы, которые дали выход ее опустошению, желая, чтобы они вновь продолжили делать то, что раньше. Клэр сама испугалась своей реакции на него, и крепко закрыла глаза. Соберись, Клэр.
– Я не могу позволить тебе уехать, – повторил Гидеон, разглядывая ее с жесткой решительностью, напоминая, что хоть она и была поймана в тиски реакции своего тела, он по-прежнему оставался психом, который верил, что она – оборотень.
Тогда сработал инстинкт.
Ее нога внезапно молниеносно поднялась, ударив его прямо между ног. Он как каменная плита свалился на пол. Схватив свой чемодан, Клэр побежала к двери, не позволяя себе сожалеть ни секунду.
Его стон раскатисто разнесся по комнате, и она вздрогнула, задаваясь вопросом, не было ли милосерднее застрелить его.
Гидеон прикончил остатки теплого кофе из «Севен-Элевен»(1) и скатал бумажный стаканчик в шар. С проклятием он кинул его на пол пассажирской стороны.
Где она, черт побери?
Когда он доберется до нее…
Это была его собственная чертова ошибка, напомнил он себе. Он позволил себе забыть об осторожности, забыл, чем она является. И ее сексуальность поглотила его. Заставила его забыть обо всем, кроме погружения в ее тело. Пусть она и не знала об инстинктах ликана, но из-за этого они не перестали находиться в ее распоряжении. Ее молниеносные рефлексы и сильный удар могли послужить свидетельством этому – как и четыре упаковки льда и половина бутылки сверхсильного Тайленола (2).
Ему потребовалось достаточно долгое время, чтобы подняться с пола ее спальни. Хорошо, что агенты ГОЗНДЛ были не из тех, кто устраивается-и-заводит-семью, потому что он серьезно сомневался в своей будущей способности стать отцом.
Прошла неделя с того момента, как он поднялся с пола спальни Клэр. Паника угрожала поглотить его целиком при мысли, что он не найдет ее вновь. То, что он, вероятно, дал возможность ликану свободно бродить среди населения, заставило его не на шутку разозлиться. Очевидно, это был урок. А когда он закончился, пришла физическая боль. Он должен был уничтожить ее в ту первую ночь. Он должен был сказать что-то, когда Купер позвонил ему – пять дней потрачено на наведение порядка, хотя он мог преследовать ликана, который инфицировал Ленни.