Он сделал квадратик руками.
— Думаю, там есть кабинки.
Я покачала головой.
— Как ты живешь здесь так долго и до сих пор ни разу не прокатился на колесе обозрения?
— Я вампир, — ответил он, как будто это было очевидным объяснением.
Я лишь вздохнула.
— Они узнали Бродягу?
— Нет. Никто его не узнал и никто не видел каких-либо признаков алхимии. Они не недооценивают возможность того, что Рид наш злодей, но они не выглядят особо заинтересованными в том, чтобы хоть что-то предпринимать по этому поводу. Я высказала им все о том, что мы союзники, а не враги, а затем ушла и оставила их обдумывать это.
Этан улыбнулся, нападая на свой хот-дог.
— В тебе, похоже, уже есть Мастер.
— Даже не шути на эту тему. Я знаю, что тебе нужно просмотреть банковские выписки и таблицы.
— Нет ничего прекрасней отчета о прибылях и убытках.
— Поверю тебе на слово.
Раздался стук в дверь, и мы оба посмотрели на нее.
В дверях стоял Джонах.
Предполагая, что он пришел ко мне, я вытерла рот салфеткой, поднимаясь.
— Привет. Все в порядке?
— Да. Простите, что прерываю ваш ужин. Мы можем поговорить? С Мерит, я имею в виду.
Я моргнула. Я не ожидала увидеть его здесь, и еще меньше просьбу, высказанную в виде вопроса. Я ожидала криков, сердитых сообщений, требований, чтобы я вернула футболку Вечерней Средней Школы и медаль, которую я получила, когда меня приняли. Но просить меня поговорить? Это было что-то новое.
— Конечно, — ответила я и посмотрела Этана, получив его кивок.
Я сделала последний глоток коктейля, задвинув свой стул обратно за стол.
— Не съешь мою картошку, пока меня не будет.
— Что нашел, то мое, — пробормотал он и стащил одну из моей тарелки.
***
— Прости, что прервал ваш ужин, — сказал Джонах, пока мы шли по коридору к передней части Дома. Я была не в настроении для очередного сеанса «Исповеди в Саду», поэтому выбрала самую маленькую из двух передних общих комнат Дома. Это была уютная комната со стеной книжных полок, диваном и парочкой кресел. В ней также не было вампиров, поскольку большинство Послушников, которые жили в Доме, находились в столовой.
Я села в кресло. Он выбрал то, что напротив меня.
— Да ничего. Я удивлена, что ты тут после…
Он кивнул, посмотрел на свои руки и потер ими друг о друга. Он нервничал?
— Сказать по правде, я тоже, — произнес он. — Слушай, по поводу маяка…
— Да, я сожалею об этом.
Он пристально посмотрел на меня, его глаза блестели.
— Не извиняйся. Ты была абсолютно права. И ты сказала кое-что, о чем они теперь задумаются. Мир отличается от того, каким он был, когда создали КГ, и мы действительно не приспособились. — Он сделал паузу, похоже, что-то обдумывая. — Первоначально хорошими вампирами были те, кто не создавал неприятностей. Кто сидел тише воды, ниже травы. Плохие вампиры этого не делали. Они привлекали к себе внимание.
— Это весьма до-Селиновская точка зрения, — сказала я, поскольку она была той, кто рассказал о нашем существовании остальному миру.
— Это точно. И они все еще так думают. Долгое время это работало. Когда наши приоритеты оставались тихими и безопасными, это работало в совершенстве. Но ты права. Теперь это не работает. Пришло нам время меняться.
Он посмотрел на меня.
— Некоторым будет трудно приспособиться. Некоторые испугаются, а некоторые, вероятно, покинут КГ. Но я не думаю, что у нас есть выбор.
— У нас? — спросила я весьма демонстративно.
Этот вопрос, должно быть, заставил его занервничать, потому что он встал и подошел к книжным полкам, увеличивая между нами расстояние.
— Ты все еще считаешь, что я отступница, — сказала я. — Потому что я отказалась за ним шпионить.
Он провел рукой по своим каштановым волосам.
— Нет. Все намного сложнее. И одновременно просто.
Наступила тишина, пока он смотрел куда угодно, но только не на меня. А я просто таращилась на него, сбитая с толку. Наконец, спустя добрых две минуты Джонах прочистил горло и посмотрел на меня неистовыми голубыми глазами.
— Я плохо справился с этим требованием — попросив тебя следить за Этаном, доносить на него — потому что у меня все еще есть чувства к тебе.
Я уставилась на него.
— У тебя… что?
— Ага, — произнес он, печально пожав плечами. — Я не смог от них избавиться.
Я была потрясена. Сильно польщена — а кто бы не был? — но также и потрясена. Я была с Этаном на протяжении практически всего нашего партнерства, и Джонах знал, что я чувствовала. Я не сделала ничего, чтобы как-то его поощрить, по крайней мере, насколько я знаю, но мне от этого ничуть не стало лучше.
— Мне жаль, — сказала я. — Это действительно отстой.
Он откинул голову назад и засмеялся так, что из глаз потекли слезы.
— Прости, — произнес он. — Нервный смех. — А потом он посерьезнел. — Да. Безответные чувства — это всегда отстой. Думаю, именно поэтому твой отказ докладывать о Доме ощущался подобно предательству. Не потому, что ты выбрала Этана, или не только из-за этого. А потому, что я потерял ту часть тебя, которая должна была быть моей — наше партнерство в КГ. Он и это забрал. И это меня разозлило.
Он снова посмотрел на меня и печально улыбнулся.
— Я просто… не знаю… чувствую связь. Которую ты не разделяешь.
— Мне жаль, что тебя это задело.
Еще один полусмешок.
— Я не уверен, что «задело» отображает реальное поэтическое отчаяние этой безответной любви. Что, если уж быть честным с собой, отчасти притягательно. Ох, острое желание кого-то, кого ты заполучить не можешь.
На этот раз я тоже улыбнулась.
— Может, ты сможешь найти кого-то более эмоционально доступного?
Джонах фыркнул.
— Я даже не могу спросить есть ли у тебя сестра, так как именно я водил ее на выпускной.
— О Боже, я забыла об этом. Как тесен мир. И я думаю, что ее муж не оценит мои попытки снова свести вас.
С другой стороны, это не значило, что у меня не было других вариантов. И если помощь Джонаху поможет облегчить напряжение между нами, я была более чем счастлива помочь. Кстати, разве мне недавно кое-кто не говорил, что она готова снова начать ходить на свидания?
— Как ты относишься к еде?
Он посмотрел на меня, подняв брови.
— Это вопрос с подвохом?
— Нет. Совершенно серьезно.
Он пожал плечами.
— Я люблю поесть.
Мне это подходило. Теперь мне просто нужно было поговорить с моей новой целью.
— Итак, что мы делаем теперь? — спросила я. — Я имею в виду с КГ.
Положив одну руку на бедро, а другую на книжную полку, барабаня по ней пальцами, он нахмурился, размышляя.
— Думаю, я должен вернуться в КГ и предложить им конкретный план. Полагаю, сложнее видеть в себе крестоносцев. Но если мы дадим им задание, и они начнут воспринимать свои роли именно так, это может помочь.
— Ты будешь работать над проблемой алхимии?
Он улыбнулся и немного старого юмора вернулось в его глаза.
— Да. Я получил разрешение от Скотта.
— Хорошо. Потому что у нас много работы. Сбивающей с толку работы.
— Я готов учиться. Я рад, что у нас была возможность поговорить обо всем этом. Расставить все по местам.
Расстановка всего по местам была нарушена громким звуком выворачивания металла.
— Главные ворота, — произнесла я и только и успела, что повернуться к фойе, когда у входной двери раздался взрыв.
***
Спустя какое-то время я моргнула. Раз, затем второй, пока два изображения потолка фойе надо мной снова не соединились в одно.
Я лежала на спине на полу, глаза жгло от пыли и дыма, в ушах звенело от шума. Я приподнялась на локтях, ребра отдали болью с правой стороны. Джонах лежал поперек моих ног, лицом вниз, раскинув руки. Он стоял лицом ко мне, когда по нам ударила стена горячего воздуха, и взрыв сбил его, посылая нас в полет через фойе, пока мы наконец-то не врезались в лестницу.