Когда Андрей узнал об этом, он сразу забил тревогу: напомнил ей о своих снах и просил вообще отменить мероприятие. Единственное, что смогла сделать Нина Алексеевна, это переговорить с капитаном теплохода, рассказать ему о своих плохих предчувствиях и попросить очень тщательно все проверить. Тот только рассмеялся: среди детей на теплоходе будет его племянник, синоптики не ожидают никаких катаклизмов на море, теплоход прошел ежегодные ходовые испытания, и комиссия приняла его с отличной оценкой, детей будут сопровождать еще несколько родителей — мужчин. Всего вместе с матросами на теплоходе на семьдесят детей будет пятнадцать взрослых. Теплоход не перегружен, в наличие — три спасательные шлюпки всего на пятьдесят человек и спасательные пояса — сто комплектов.
— Все будет хорошо! Не волнуйтесь! — успокоил он ее. — Но я еще раз проверю наличие всех средств спасения на теплоходе.
Немного успокоившись, Нина Алексеевна все-таки решила подстраховаться, и, ничего не говоря Андрею, сделать его наследником всего своего имущества.
Андрей был уверен, что произойдет какое-то несчастье, но не представлял, что может случиться, и не знал, к кому обратиться со своими предчувствиями катастрофы. Очень не хотелось выглядеть неадекватным человеком в глазах окружающих, если ничего трагического не произойдет.
Утром 2-го мая теплоход загрузил детей и сопровождающих взрослых и направился в сторону Новороссийска. Погода стояла отличная. Ветра не было. Только полуметровые волны медленно накатывались на берег. Солнце сияло на синем небе. За два часа теплоход дошел до Новороссийска, где дети посетили краеведческий музей, пообедали в заранее заказанной столовой, и отправились обратно в три часа дня. На траверзе Кабардинки, когда теплоход находился метрах в ста пятидесяти от берега, со стороны моря, примерно в пятидесяти метрах от теплохода, произошел взрыв. Как показали последующие экспертизы, взорвалась донная мина времен мировой войны, сорванная с якоря и столкнувшаяся с каким-то предметом, плавающим на поверхности воды. Еще счастье, что с ней не столкнулся сам теплоход. Взрыв был такой силы, что теплоход просто выкинуло на мелководье, где он опрокинулся на бок. Все находившиеся на теплоходе люди оказались в холодной воде. Некоторых оглушило взрывом. Немедленно начались спасательные работы. Взрослые хватали детей, которые не могли самостоятельно добраться до берега, и вытаскивали на берег. Нина Алексеевна провела в холодной воде, спасая детей, более получаса, пока не убедилась, что все семьдесят человек спасены. После чего опустилась без сил на гальку, закрыла лицо руками и разрыдалась. Одной из последних ее отвезли в местную больницу. Диагноз: переохлаждение и двухсторонняя пневмония.
Как только Андрей узнал о происшедшем, он на своем фургоне помчался в Кабардинку. К больной его не пустили, только сказали, что состояние тяжелое. Через аптекоуправление он выяснил, что на пневмонию наложилась сердечная недостаточность — Нина Алексеевна сильно переволновалась, спасая детей. Вместе с ней в больнице оказались пятеро взрослых: двое матросов и трое сопровождающих, и восемнадцать детей. Через пять дней Нины Алексеевны не стало. Остальные — благополучно поправились. Весь город пришел на похороны учительницы.
Андрею было очень горько: знал о несчастье и ничего не сделал для его предупреждения. Вернувшись с поминок, организованных школой, домой, он задумался о дальнейшей жизни. Наследников у Нины Алексеевны нет. Кому передадут ее дом — он не знал. Наверное, передадут в собственность города, а уж город поселит в нем очередников. Захотят ли новые хозяева оставить его квартирантом — тоже покрыто мраком неизвестности.
«Надо потихоньку собирать вещи и искать новое жилье. Наверное, у меня еще есть неделя, другая для этого»- подумал Андрей.
Подошел к горке, где хранились его документы. Сверху них лежал почтовый конверт с надписью: «Андрею Васильевичу Пармину. Вскрыть только после моей смерти». В конверте находился лист бумаги со следующим текстом:
«Андрей! Если ты читаешь это письмо, то меня уже нет в живых. Значит, ты был прав, когда предупреждал о несчастье. А я тебе не поверила! Ты был единственным человеком в последние несколько месяцев, с которым я чувствовала себя хорошо и свободно. Думаю, я даже тебя любила! Я прекрасно понимала, что у нас нет совместного будущего: слишком велика разница в возрасте. Но хоть эти несколько месяцев, что мы были близки, я почувствовала себя настоящей женщиной после стольких лет вдовства. Этот дом, который мы вместе ремонтировали всю зиму и весну — принадлежит мне. У меня нет родных. Вчера я сходила к нотариусу в контору, что у морского порта, и составила завещание, которым завещала тебе все, что принадлежит мне. Просьба: приглядывай за моей могилкой. Будь счастлив! Твоя Нина!»