Так всегда говорила Аурунд.
Сердце кольнуло недоброй иголкой. Зря он это вспомнил, зря.
Впрочем, иллюзионщик воспринял эти слова, как данность.
-Пусть так... Но мой Талант нестабилен. Сегодня я могу заставить целую толпу увидеть, что по небу летит стая коров, а завтра - не смогу даже голос у канарейки изменить!
-Это и есть -- Талант. Его нужно постоянно развивать, им надо постоянно заниматься... У нас мало этому учат, другое дело в Дертонге, - Кенниг запнулся, почувствовав, что он слишком увлекся, и поспешно поменял тему разговора: - Если твой Талант все таким может быть сильным, почему вчера для разговора с Таузигом был нужен именно я?
Иллюзионщик долго молчал, и Кенниг уже заподозрил, что ответа он так и не получит, когда парень внезапно выдохнул:
-Вы его не боитесь. В отличие от остальных
Водяной колдун решил, что он ослышался:
-Таузига?!
За что его бояться?!
Менрих отвел взгляд:
-Он еще при ведьме ратманом был. Общий язык с ней нашел...
Сперва Винтар не понял, о какой ведьме идет речь. Но когда до него дошло... Интересно, а что бы сказала вся эта толпа магов - недоучек, если бы кто-нибудь из них узнал биографию самого Винтара?! Адала с Лиубой не в счет, у них, как и у Гирша - ну, и у самого Кеннига - рыльце в пушку. А вот остальные...
Да уж, лучше всего со всей этой компанией воспоминаниями не делиться...
Не поймут.
Впрочем, иллюзионщик уже поддался, начал рассказывать. А значит, стоит чуть-чуть надавить, и он сломается, согласится поехать.
Надо только знать, по каким болевым точкам бить...
...Ратмана принимали все в том же кабинете. На этот раз, ради разнообразия, из "слуг инквизитора" кроме Менриха присутствовали привадчица Хасса и водяной маг Фалько. Остальным, похоже, эта беседа была не интересна.
Таузиг, пришедший, как и в прошлый раз, с секретарем, сидел в кресле вытянувшись, словно кол осиновый проглотил, и лишь изредка бросал любопытствующие взгляды по сторонам.
Винтар, вошедший позже всех, медленно опустился в свободное кресло и одернул капюшон, пряча лицо. Не хватало только проколоться в самом начале.
Тишина затягивалась. Ратман зябко подернул плечами и решился:
-Господин инквизитор?
Водяной колдун перевел тяжелый взгляд на посетителя:
-Я обдумал ваше предложение, господин ратман... - теперь выдержать паузу. И можно продолжать: - Я могу принять его, при выполнении ряда условий. Во время путешествия мне нужна отдельная карета. Для меня и моих слуг, - ратман встревоженно дернулся, явно собираясь начать спорить, но Винтар продолжал все тем же тихим ледяным голосом, не давая посетителю вставить ни слова. - Во время ночевок -- мне нужна отдельная комната в гостинице. Для меня и моих слуг. Ну, или отдельный шатер, если мы будем ночевать вне городских стен.
Если это будет выполнено, общение с Таузигом и его спутниками, сколько бы их не было, можно будет свести до минимума. Ну, а если не будет -- удобный повод отказаться от путешествия в таком сопровождении.
-Но, господин инквизитор, - торопливо начал посетитель, - вы не понимаете! Это очень дорого! Рат не сможет выделить такие большие суммы...
-Нет, господин ратман, - мягко улыбнулся Винтар, - это вы не понимаете, - стоящий у двери Менрих вздрогнул, по лбу потекла тонкая струйка пота. Кажется, парню было все труднее удерживать иллюзию. Водяной колдун понял, что представление пора заканчивать: - Это вы пришли ко мне, и сейчас я рассказываю, на каких условиях я мог бы принять ваше предложение... Если вы не согласны - дверь за вашей спиной.
Ратман сидел, нервно потирая руки. Ему явно не хотелось таких больших трат - на карету, на дополнительную комнату, но, в конце концов, жадность все-таки проиграла:
-Я согласен! - выпалил он. Застыл на миг. Словно обдумывал свои слова, а потом закончил мысль: - Карета будет ждать у ворот Бруна на рассвете. Сколько человек с вами поедет, господин инквизитор?
-Двое, господин ратман.
Осталось только найти мужское платье для Эрменгильды...
Кто бы там что не говорил, а контракты всегда надо подписывать на трезвую голову. Пусть даже обычай утверждает, что для найма ландскнехта или шварцрейтара достаточно кружки пива с брошенной на дно монеткой, но, когда это самое пиво следует за несколькими бутылками вина, лишний раз убеждаешься, что пьянство в этом деле не поможет.
Мадельгер Оффенбах сидел, обхватив руками голову и не отрывая злого взгляда от расстеленного на столе пергамента, придавленного, чтоб не сворачивался, двумя тяжелыми монетами, липкими от пива. Деньги лишний раз подтверждали, что контракт все-таки был заключен. Это если какой-нибудь идиот ландскнехт посчитает, что размашистой подписи "Мадельгер Оффенбах" внизу листа ему недостаточно. Чуть ниже, у самой кромки листа, красовался кривой крестик - в ознаменование того, что некий - Оффенбах скользнул взглядом по "шапке" текста - Росперт Барнхельм тоже решился на эту авантюру.