Произнеся эту достойную Заступника фразу, Дузон заспешил с докладом к Генералу.
Балинус уже почти засыпал, но доклад все же выслушал.
- Прекрасно, Дузон. Ведь мщение так сладко, не правда ли?
Они улыбнулись друг другу. Балинус тут же завалился на койку и мгновенно захрапел. Дузону ничего не оставалось, как отправиться в свою палатку.
Однако уже ночью, увидев, сколько нежитей выходит из воды, Дузон задался вопросом: не останется ли к утру такое мизерное количество живых солдат авангарда, что великий план дневного вторжения выполнять будет просто некому? До этого не более тысячи, а частенько и того меньше Бредущих в нощи пересекали по ночам реку. Большая часть нежитей наблюдала за схваткой, оставаясь на своем берегу. Но в эту ночь, ночь между вторым и третьим днями триады Шешар, марш Бредущих из вод казался бесконечным. На сей раз на восточном берегу их осталось гораздо меньше, чем обычно. Основная масса мертвяков оказалась на западном берегу Гребигуаты.
Кроме того, из имевшихся в Имперском авангарде восьми сотен солдат и двухсот разношерстных добровольцев (включая дюжину женщин и девятерых оставшихся в живых Заступников) сто пятьдесят человек вот уже сутки не смыкали глаз, готовясь к дневной атаке.
Бредущие в нощи, только возникнув из воды, сразу бросились вперед на штурм “баррикады”. Свежесбитые деревянные панели и плоты оказались разбросанными по сторонам, разбитыми и поврежденными, а мертвяки, по волосам и одежде которых все ещё стекала вода, полились через земляной вал на территорию лагеря.
Там их встретили мечами и секирами солдаты Империи.
Дузон находился в самой гуще схватки. Он отчаянно рубил головы позаимствованным у кого-то мечом с широченным лезвием, не обращая внимания на насмешки над своими предками и на издевательские вопросы, почему боги оставили Домдар один на один с врагами.
В какой-то миг он очутился лицом к лицу с огромным, внушающим ужас мертвяком с разверстой грудью. В свое время этот жмурик, видимо, был фермером, и сейчас на его шею был нацеплен потертый, тяжелый, но предохраняющий от обезглавливания воловий хомут.
Дузону и раньше приходилось встречаться с подобными трюками. Убить такого Бредущего было несколько труднее; приходилось вырезать ему сердце или сносить добрую половину черепушки.
- А, лордик! - просипел мертвяк, занося для удара тяжелую булаву. - Ты часом не из тех, кто считает себя избранником богов? Глупец, разве ты не знаешь, что Баэл теперь благоволит Ребири Назакри, отвратившись от твоего погрязшего в грехах Домдара?
Дузон уклонился от удара, времени на ответ у него не было. Хомут не позволял отрубить голову, и, вместо того чтобы ударить по шее, Дузон рубанул по верхушке черепа. Раскрытая грудь и видневшиеся внутри грудной клетки ребра делали сердце нежити весьма соблазнительной добычей, но бить по голове все же было легче.
Булава описывала широкую дугу. Дузон встал на одно колено и нанес удар снизу вверх мечом. Клинок проткнул мягкие ткани нижней челюсти, небо и вонзился в мозг. Чтобы прикончить жмурика, этого оказалось мало, но говорить тот уже не мог.
- Сюда! На помощь! - воззвал Дузон, твердо удерживая меч и одновременно уклоняясь от беспорядочных ударов булавы.
Кто-то откликнулся на призыв, и на череп Бредущего опустилась секира, разбрызгивая во все стороны мозги и обломки кости. Дузон зажмурился, чтобы разложившаяся плоть не попала в глаза, и не сразу увидел, кто пришел ему на помощь. Когда Лорд открыл глаза, он увидел лишь спину солдата, но, судя по размерам, это был Оннел. Маллед был заметно крупнее, все же остальные гораздо ниже обоих.
Бредущий в нощи наконец рухнул, и его тяжеленная булава грохнулась в каком-то дюйме от ступни Дузона.
Он бросил взгляд на недвижного мертвяка.
Эта тварь заявила, что Баэл благоволит Ребири Назакри, подтвердив тем самым слова Малледа. Либо это было правдой, либо появление Малледа в лагере было частью вражеского плана.
Дузон поднял глаза. Где Маллед? Вскоре он увидел, как гигант с яростным ревом сносит череп Бредущему в нощи.
Слова о Баэле соответствовали истине.
Дузон согласился с планом Малледа не потому, что считал его Заступником, - этот план действительно давал возможность контратаковать. И нынешнее, самое мощное за все время осады нападение Бредущих, и слова мертвяка окончательно убедили Лорда в правильности догадки Малледа: Назакри и в самом деле выжидал все это время наступления триады Баэла.
Но, с другой стороны, во время этой триады ночи наиболее короткие и Бредущие в нощи слабее, чем обычно. Так в чем же заключается план Назакри? Какие силы он намерен использовать вместо нежитей?
Неужели сам Баэл готов выступить на стороне мятежников?
Нет, это невозможно. Баэл будет топить солнечную печь, и у него не останется времени для прямого вмешательства, но, достигнув пика могущества, он свою силу и отвагу будет изливать на весь мир в виде солнечных лучей.
Всем известно, что большинство ссор, преступлений и убийств случается во время триады Баэла. А в этом году, видимо, произойдет и решающая битва в нынешнем противостоянии.
Внезапно Лорд Дузон увидел, как один жмурик подкрадывается сзади к солдату. Тут же забыв о богах и большой стратегии, он с криком бросился на противника, занеся меч для удара.
На противоположном берегу реки Ребири Назакри с интересом наблюдал за битвой, взобравшись на грубо сколоченную деревянную башню. Кристалл в его руках зловеще гудел, и вокруг темно-красного огня вился черный дым.
- Это последний, - сказал он.
- Последний - что? - недоуменно спросил Алдасси, стоя у подножия башни. Рядом с ним, опершись спиной на одну из опор сооружения, прохлаждался Азари Азакари.
- Последний из этих рейдов, - ответил Ребири. - Завтра ночью мы двинемся вперед через реку навстречу нашему триумфу.
- Мы захватим Дривабор? - допытывался Алдасси.
- Захватывай, если хочешь, - глядя на него сверху, изрек Назакри. - Всех живых воинов я оставлю в твоем распоряжении и поведу на Зейдабар только Бредущих в нощи. Утром я отдам ещё кое-какие распоряжения, после чего вы все вольны поступать как вам заблагорассудится. Вы служили мне хорошо, но уже послезавтра мне ваша служба не потребуется.
Азари бросил на Ребири озадаченный взгляд. Впрочем, по собственному опыту зная, что никаких вопросов магу задавать не следует, он тут же принялся как бы между прочим обозревать лагерь.
Назакри, глядя с верхотуры на Алдасси, продолжал:
- С тобой останется твоя магия. Я хочу, чтобы ты вместе с живыми воинами держался подальше от опасности. Нет никакой нужды рисковать твоей жизнью у Врат Зейдабара. Мне была обещана только победа, а отнюдь не безопасность. Я могу погибнуть, но не желаю, чтобы с моей смертью пресекся и мой род.
- Но, отец… - произнес Алдасси.
Назакри остановил его движением руки.
- Когда победа будет одержана и Зейдабар падет, ты сможешь меня найти. Если я останусь в живых, это будет совсем не трудно.
- Я… Значит, ты приказываешь не сопровождать тебя?
- Приказываю, сын мой. Ты можешь двигаться позади меня, но только на безопасном расстоянии. Не более того.
Алдасси долго смотрел на старика, затем, уставившись себе под ноги, прошептал:
- Как тебе будет угодно, отец.
Ребири удовлетворенно кивнул.
- А как твои друзья в Зейдабаре? - поинтересовался он. - Они готовы к нашему прибытию?
- Они мне вовсе не друзья! - прорычал Алдасси. - Но они сделают все что в их силах, так же как делали и до этого.
- Надеюсь, ты не клялся, что мы сохраним им жизнь?
- Нет, отец. Конечно, нет. Я им ничего не обещал.
- Им не будет пощады! - грозно произнес Назакри.
- Вот и хорошо, - пробормотал Алдасси.
Лорд Шуль ему никогда не нравился.
Глава пятьдесят четвертая
К тому времени, когда последний Бредущий в нощи, выйдя из боя, направился к реке, все пространство за земляным валом было усыпано телами и частями тел.