«Подключение» сознания Дмитрия к сознанию Сергея прервалось ровно в тот момент, когда Сергей собирался идти на разработанный им самим аппарат комбинированной биорезонансной терапии, который, насколько успел Дмитрий «подсмотреть» в сознании Сергея, представлял из себя некую комбинацию известных Дмитрию систем БРТ, производимых центром ИМЕДИС, с широкополосными генераторами Ройяла Рэймонда Райфа и системами воздействий для создания т. н. «браслетов жизни»[60]. И когда Сергей, выключив телевизор, направился к установленному в другой комнате генератору, сознание Дмитрия покинуло его и снова оказалось в НИГДЕ И НИКОГДА рядом с тем, кого Дмитрий ОШУЩАЛ как БОГА или ТВОРЦА как минимум всей той Реальности, в которой возникла ПервоСущность Дмитрия.
– Интересно, что первой твоей мыслью при возвращении была «А я бы так смог?» – с некоторой иронией в «ментальном голосе» произнёс ОН. – Что, впечатлила самоотверженность человека в преданности его идее повышения общего блага?
– Да, – ответил Дмитрий. Он и вправду думал, а смог бы он сам поступить вот так же, как Сергей? Ведь тот знал, что может обречь себя на смерть и, поскольку будет самым первым заражённым, то высока вероятность, что он даже не успеет увидеть результатов своих действий. И тем не менее сделал это!
– Воистину, сила веры велика, – произнёс ОН. – Однако не только самоотверженность и самопожертвование могут быть платой за реализацию своих стремлений. Бывает и так, что нужно научиться жить с осознанием того, что ты совершил очень страшные вещи. И не сломаться в самом начале, а довести свои действия до логического конца. И это может оказаться пострашнее ощущения собственной смерти. Особенно в случае, если ты знаешь, что никто кроме тебя не сможет сделать того, что ты задумал. И никто не сможет завершить начатого тобой. Впрочем, смотри сам. И сознание Дмитрия снова «наложилось» на сознание жителя ещё одной «параллельной» Земли.
Александр. Реальность Земли-11 (бывшей 111, переместившейся по Иерархии Света после действий Александра). Обитель Истока
Александру уже вторую ночь подряд снился один и тот же сон, в котором его словно тщательно РАССМАТРИВАЛ некто ОГРОМНЫЙ И ВСЕСИЛЬНЫЙ. Или скорее даже не рассматривал, а изучал – всесторонне и тщательно. Самым удивительным было то, что это не было страшно и не вызывало никаких неприятных ощущений, словно ты микроб на предметном стекле микроскопа. Скорее ощущение было сродни тому, которое возникает, когда после долгой разлуки с мамой она расспрашивает тебя о твоём здоровье и о том, как твои дела. Только в этом странном сне не надо было ничего рассказывать – ИЗУЧАЮЩИЙ читал мысли и переживал чувства так, словно был тобою. Впрочем, сегодня сон немного отличался – неведомый НЕКТО не только изучал Александра, а словно ПОГЛОЩАЛ, ВТЯГИВАЛ ЕГО В СЕБЯ. И это тоже воспринималось не как нечто ужасное, а скорее как то, что тебя помещают в что-то типа домика хоббита – безопасного и уютного, и там заботливо сажают в кресло у камина, накрывают пледом и дают в руки чашку с глинтвейном.
Проснувшись, Александр не сразу встал, а некоторое время лежал, вспоминая странный сон. Но поскольку никаких мыслей о том, чтобы это могло значить, в голову не пришло, Саша таки со вздохом откинул простыню (летом одеяло было излишне) и встал. Жена была в отпуске с подругой в Испании, сын укатил с друзьями на неделю в Питер, а ему надо было идти на работу. Сделав три обязательных утренних упражнения, приняв душ и позавтракав овсянкой (которую он ел по утрам на протяжении уже многих лет), Саша взял с тумбочки папку с рабочими бумагами, поставил квартиру на сигнализацию, вышел, закрыл дверь на замок, повернулся, сделал шаг в сторону лифта – и оказался в кресле, стоящем на какой-то светло-голубой или светло-серебристой (цвет непрерывно менялся, плавно перетекая от оттенка к оттенку) поверхности. Оглянувшись вокруг, он увидел, что находится словно посреди бесконечной площади и до горизонта нет ничего кроме некоего серебристо-голубого света. При этом горизонта не было – потому что условное небо имело тот же самый цвет, что и поверхность, на которой стояло кресло с сидящим в нём Александром. Он ещё не успел испугаться, когда РАЗДАЛСЯ ГОЛОС. Он шёл отовсюду и ниоткуда и был не громким и в то же время внушительным, что ли.