Определив, что его разработка завершилась успехом, Сергей взял содержимое кювет и развёл его в двух заранее купленных двухлитровых бутылках питьевой воды. После чего разобрал купленные флаконы с одеколоном и тщательно их промыл с жидким мылом. Несколько раз прополоскав пузырьки, он аккуратно влил в них воду из одной из бутылок. После чего, снова накрутив пульверизаторы, обрызгал из них всё содержимое номера и свой чемодан. Сняв колпачки пульверизаторов, снова наполнил флаконы и, навернув пульверизаторы, обрызгал всю свою одежду, в которой собирался завтра идти на конференцию. Потом снова наполнил флаконы и убрал их в сумку. Разобрал USB-микроскоп и сложил все детали в пакет из-под мусора, отправив туда же микрокюветы. После чего пакет тоже положил в сумку. Поставил будильник, принял душ, почистил зубы и отправился спать.
Следующим утром Сергей в кампусе зашёл в кафе, в туалете которого выкинул пакет с деталями микроскопа и микрокюветами. После чего направился на конференцию. Перед которой всегда устраивалось что-то типа кофе-брейка. Там он незаметно распылил содержимое одного из своих флаконов. Второй он распылил, идя по залу от самого заднего входа к первым рядам, поскольку сегодня он был докладчиком. Последние капли он распылил на свою правую руку. И, подойдя к своему месту, пожал руки возглавлявших делегацию руководителей БОССа, а также руководителей управлений сразу трёх министерств и одному из зам. министров, который был главой делегации. Сев на место, доставая из сумки папку с докладом, он снова опрыскал себе руку из третьего пузырька. И спустя полтора часа уже на сцене перед докладом и после него пожал руки членам оргкомитета конференции, многие из которых занимали весьма высокие положения в своих странах. Теперь Сергей был уверен, что его «химера» спустя некоторое время обязательно дойдёт даже до лидеров этих стран, включая СССР, Всеамериканские Соединённые Штаты и Восточно-Азиатский Альянс. А во время обеда Сергей распылил содержимое третьего флакона, проходя мимо столов, с которых участники конференции забирали пищу.
Вернувшись в отель, Сергей снова заправил флаконы и опрыскал из них всю ту одежду, в которой собирался лететь. А также он набрал воду из большой бутылки в три маленьких бутылочки из-под виски и водки, которые он взял из мини-бара, безжалостно вылив их содержимое в унитаз. Три бутылочки отправились в рюкзак вместе с флаконами из-под одеколона. Туда же отправились и обе большие бутылки.
Следующим утром Сергей в туалете аэропорта, дождавшись, когда там не останется людей, разлил треть содержимого одной из больших бутылок на полу несколких кабинок и опрыскал из из флакона обе сушилки для рук. После чего снова наполнил флакон. Потом он производил распыления стоя в очереди на регистрацию и перед паспортным контролем, после чего в туалете снова заправил все флаконы и произвёл распыление в зоне досмотра. Там его заставили сдать большие бутылки с водой. Зато все маленькие бутылочки и флаконы ему оставили. Что позволило ему произвести распыление уже на борту самолёта после взлёта, когда он через весь салон шёл в туалет.
Похожие действия он повторил в аэропорту Франкфурта-на- Майне, на рейсе в Москву и после приземления в аэропорту Шереметьево. Теперь оставалось только ждать, когда его «химера» распространится по всем миру и заразит всё человечество. И именно для этого Сергей сделал таким длительным инкубационный период своего детища, а также столь тщательно защитил его от обнаружения и уничтожения — чтобы заразившийся человек, который будет лечиться от каких-то других болезней, случайно не «засветил» и его «химеру».
Спустя два с половиной года.
Сергей сидел у телефизора и смотрел программу «Время», в которой диктор сообщал о том, что не смотря на все усилия органов здравоохранения развитых стран, так и не удалось остановить пандемию странной болезни, из-за которой умерли практически все ведущие политики, военные и бизнесмены, многие спортсмены, некоторые артисты и учёные, и которая буквально выкосила всех заключённых, а также их охранников и большинство сотрудников силовых служб во всех странах. И которая сильно проредила население целого ряда стран. Диктор подчеркнул, что смертность среди обычных людей в разных странах различалась весьма существенно, а вот процент умерших среди властьимущих, военных, сотрудников силовых структур и заключённых во всех странах мира была практичсеки везде одинаковой и близкой к 100 %. Такая странная избирательность болезни даже стала причиной того, что почти все конфессии всех мировых религий назвали её «бич Божий». Хотя, как отметил диктор, умерло достаточно много и иерархов самих церквей. И поэтому скорее уж, как полагали некоторые учёные, эта болезнь была чем-то сродни «иммунному ответу» планеты на действия человечества. И хотя удалось выделить её возбудителя, он оказался настолько изменчив и устойчив ко всем известным средствам лечения, что найти средства для борьбы с ним не удалось. К тому же пандемия явно пошла на спад, поскольку большая — и как полагали некоторые, лучшая — часть человечества оказалась устойчива к поразвишему человечеству заболеванию. И поскольку число смертей за последний месяц явно пошло на убыль, то активность и государственных, и частных лабораторий тоже снизилась. Тем более, что у занявших места умерших политиков «новой волны» хватало забот и помимо внезапно возникшей и так же внезапно прекращающейся пандемии. Ведь фактически речь шла о создании нового мира. Поскольку буквально все оставшиеся в живых ощущали, что они все более настроены на сотрудничество, чем те, кого выкосила болезнь. И что у них появился шанс построить новый, более благополучный и счастливый мир.
Слушая диктора, Сергей принял таблетку из числа тех, которые сам же и приготовил, чтобы снимать спонтанно возникающие приступы. Он был рад, что дожил до момента своего триумфа, и надеялся, что увидит и расцвет новой цивилизации. И боролся за это. Потому что когда он заражал сам себя, то знал, что в его собственном геноме число кодонов, присущих виду «суггестор», равно 25 % плюс-минус возможное отклонение в 0,5 %. И поэтому запуская своё детище в мир, он был готов к тому, что может оказаться одной из жертв своего же проекта. Поскольку он не знал, как поведёт себя его «химера» в случае, если в геноме заразившегося окажется ровно 25 % последовательностей и пространственных форм, присущих суггестору или суперанималу. Теперь он это знал — «химера» действовала наверняка, запустив в организме сразу обе программы — модификации и уничтожения. И теперь вопрос заключался лишь в том, что произойдёт быстрее — организм погибнет или программа модификации успеет преобразовать его геном до уровня, когда «химера» выключит процессы уничтожения, а часть «модификатора», направленная на развитие генома неоантропа, разбудит резервы самоисцеления. А пока Сергей лишь пичкал себя заранее приготовленным «коктейлем» из средств, усиливающих очищение межклеточного пространства, разлагающих токины, снимающих аллергические реакции и поддерживающими иммунитет за счёт введения в организм синтетических внешних иммунных тел. Самым забавным было то, что все эти средства он разработал совершенно легально, когда полгода назад руководство БОССа поручило всем сотрудникам бросить все остальные проекты и начать искать средство от болезни, поразившей большую часть топ-менеджеров и владельцев фирмы. Правда, найти лекарство не смогли и все заболевшие скоро умерли. Но спустя всего месяц БОСС вместе со всеми другими биотехнологическими лабораториями получил срочный секретный госзаказ на разработку средства лечения от странной болезни, начавшей поражать уже чиновников правительства, военных, спортсменов, артистов, некоторых учёных, а также вызвавшей повальный мор в зонах заключения как среди арестантов, так и среди персонала. При этом поскольку средства от самой болезни сразу разработать не удалось, то в надежде (впоследствии так и не оправдавшейся) на то, что его удастся создать позже, все лаборатории получили также заказ создавать средства, хотя бы тормозящие развитие заболевания. И здесь некоторые успехи были достигнуты и у некоторых высокопоставленных пациентов течение болезни удалось в той или иной степени замедлить. При этом Сергей, в отличие от коллег, точно знал, что это означало — у тех, развитие болезни которых удалось замедлить, в геноме пограничное, как и у него самого, количество генетических признаков суперанималов или суггесторов и значительная — более трети, доля генома неоантропов. Поэтому он искренне всеми силами разрабатывал комбинации препаратов и воздействий, способные дать шанс тем, кто имел шансы стать человеком новой формации.