– Нет.
– Они мертвы?
– Люди умеют плавать?
– Большинство из них, да. А что?
Его очередь пожимать плечами.
– Тогда они, вероятно, не умерли. Не могу точно сказать.
Она открыла рот, затем поджала губы.
– Может быть, так и лучше, я не знаю.
Кивок.
– Так и есть.
– У тебя есть имя?
– Васмир.
Она протянула руку.
– Я Аннали.
– Аннали, – с того дня, как впервые увидел малышку в компании своего создателя много лет назад, он задавался вопросом о ее имени. Говорить это сейчас казалось подарком. Повторил. – Аннали.
– Ты должен пожать мне руку, – в уголках розового рта заиграл слабый намек на улыбку, хотя взгляд наполнился опасением.
Кивок.
– Да, я видел, как люди это делают, – протянул руку и осторожно сжал пальчики. Возможно, девушка его несколько боялась, но не настолько, чтобы не прикасаться к нему. Она действительно просила об этом. Каменное сердце наполнилось солнечным теплом. Неужели люди испытывают такое счастье? Если так, то он найдет способ сделать ту, что призвала, счастливой. Узнает, что нужно совершить, чтобы она была счастлива.
Девичья хватка усилилась, и она повернула каменную руку так, чтобы его пальцы были ей видны. Казалось, изучает то, что видит, и он был рад позволить девушке это сделать. Он принадлежал ей, знала она об этом или нет.
– Что случилось с твоими когтями? Они были у тебя вчера вечером. До того, как все произошло, – посмотрела вверх из-под темных, как сажа, ресниц, глаза мерцали в угасающих сумерках. Сильный ветер пронесся мимо.
– Я… – он не знал, что сказать. Правду? И знала ли она, что была причиной этой боли, хотя он охотно перенес бы ее тысячу раз? И все же, какой был выбор? Он был бессилен сказать неправду. Призванные никогда не смогут лгать тем, кто их призвал. Таков порядок вещей.
Женская рука на его стала горячей.
– Это были те люди, не так ли? Они сделали это с тобой? – в зеленых глазах вспыхнул гнев. Гнев из-за предполагаемой несправедливости, от которой он пострадал. Сама мысль о том, что он мог вызвать такое волнение, кружила голову, как если бы слишком быстро нырял в открытое небо.
– Нет, – как легко было бы позволить этому воровскому дуэту взять на себя вину. Греться в тепле ее праведного гнева. Он отдернул руку. – Я сделал это с собой.
Тонкие брови сошлись вместе, она скорчила рожицу, в глазах читались вопросы.
– Что? Зачем тебе это делать?
Васмир поднял обе руки ладонями вверх и сжал пальцы.
– Я не хотел ранить тебя больше, чем ты уже пострадала.
Ротик приоткрылся, и внезапная вспышка осознания погасила все остальные выражения на лице, за исключением крайней печали.
– О, Васмир.
Его имя на ее губах. Охватила радость, отчаянное свободное падение ощущений, заставившее жаждать большего.
– Я бы сделал это снова. С радостью.
Аннали схватила его руки и прижала их к своим щекам.
– Ты спас меня, – поднесла пальцы ко рту и поцеловала сломанные кончики. – Как я смогу отплатить тебе?
Какое-то время он не мог ответить. Волна удовольствия внутри была настолько велика, что слова вырывались из горла, а зрение затуманивалось по краям. Ему хотелось прихорашиваться, как коту на солнце.
– Ты ничего мне не должна. Ты оживила меня.
Сжав каменные руки, девушка улыбнулась.
– Значит, ты свободен от этого здания?
Он наклонил голову.
– Нет, это мой дом. Я всегда должен возвращаться сюда с восходом солнца. Но когда оно зайдет, я буду твоим.
– Нет, нет, этого не может быть. Тебе не нужно это здание, чтобы жить, ты не можешь, – улыбка исчезла, превратившись в гримасу паники и отчаяния.
– Да, мне очень жаль, но я должен возвращаться сюда. Это мой дом, – желания расстраивать не было, но она должна понять. – Конечно, у тебя есть дом, куда ты тоже должна вернуться.
Аннали кивнула, медленно и грустно.
– Да, но мой дом не будет разрушен через два дня.
Глава пятая
Руки Васмира были нагреты солнцем, но при словах Аннали похолодели в ее объятиях, а его глаза темнели, пока он говорил.
– Что значит «разрушен»?
– Город сносит это здание, – горькие слезы обожгли веки. Мысль о том, что Васмир будет разрушен вместе с остальным зданием, пронзила сердце кинжалом. Это удивительное существо, это невероятное существо, этот… этот мужчина исчезнет. – Разве ты не видел сетчатый забор, который они поставили вокруг участка? Они уже начали прокладывать линии для взрывчатки.
– Я видел, но не понял.
Девушка провела рукой по лицу, поморщившись от синяков, о которых забыла.
– Я пыталась остановить их, пыталась показать им своими фотографиями, какое невероятное искусство они будут разрушать. Пыталась им сказать, что последняя оставшаяся работа моего деда будет уничтожена вместе со зданием, но им все равно.
– Это мой дом, – выпрямившись во весь свой впечатляющий рост. – Без этого здания я не могу существовать. Я часть его.
– А что насчет тех мужчин? Они собирались вырвать тебя из здания и забрать. Нельзя ли мне как-нибудь сделать то же самое? Вывести тебя из здания?
«Сохранить тебе жизнь», – хотела добавить, но слова причиняли слишком много боли, просто думая о них.
– Эти люди уничтожили моих братьев своей беспечной жадностью. Забрать меня из этого здания – дело непростое.
Думай, думай.
Она усмирила нарастающую панику.
– Есть спасательные компании. Я могу позвонить туда, узнать, сколько они возьмут. Или, может быть, я могу снова обратиться к историческому обществу. – Не то чтобы у нее было много денег или влияния. Но для него она найдет способ. – Я спасу тебя. Клянусь.
Он покачал головой, опустив глаза.
– Не клянись. Я не хотел бы, чтобы ты несла вину за нарушение своего слова. Я приму свою судьбу, если только…
– Что? Что такое. Просто скажи мне.
Васмир слегка повернулся, и оранжевое сияние заходящего солнца очертило величественный профиль.
– Пожалуй, это слишком смело, чтобы просить.
Смело?
Аннали схватила его за руку, маленькая рука едва охватывала ширину твердого, как камень, предплечья.
– Ты спас меня. Ты имеешь право просить меня, о чем угодно.
Закрыв глаза, Васмир сглотнул, затем снова открыл их, пристально глядя на нежные пальцы.
Должно быть, не нравится, когда прикасаются. Она начала убирать руку.