Кровь. Его погребло под телами убитых.
Бланшо запаниковал, вцепившись в куски растерзанного мяса. У Джассика не получалось оттолкнуть их. Их удерживал больший, незыблемый вес. Произошел обвал, понял Бланшо. Он оказался в могиле из камня и плоти. Джассик попытался закричать, но подавился, набрав полный рот окровавленного песка. Бланшо заскулил и напрягся. Прилив вызванного клаустрофобией ужаса испарял здравый смысл. Пальцы скрючились, словно когти, погружаясь в податливую холодную плоть. Они путались в обрывках одежды, рвали мускулы. Бланшо казалось, будто он пытается плыть по болоту из мяса и крови. Хныканье переросло в скрежещущий хрип.
И тут мертвый груз плоти сдвинулся. Бланшо по чуть-чуть оттаскивал его от лица. Он услышал, как колеблются камни. Щебень сверху шевельнулся, но не раздавил его.
Наконец-то он смог нормально дышать и кричать.
Руки натыкались на грязь и камень. Он копал и толкал, и щебень подался ровно настолько, чтобы сменить позу. Возможно, это была иллюзия прогресса, но Бланшо ухватился за нее, и проблеск надежды отчасти вернул ему рассудок. Джассик стал бороться с рухнувшей скалой, и та снова сместилась. Он вновь смог двигаться и начал ползти.
Он не знал, в правильном ли направлении движется. В абсолютной тьме были слышны лишь его собственные вопли и приглушенный скрежет слеживающегося щебня.
Бланшо сражался со своей гробницей, чувствуя, как руки обдираются и кровоточат. Когда он ощущал, что где-то подается, он двигался туда, постоянно говоря себе, что выбирается.
— Еще чуть-чуть, — шептал он. — Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть.
Литания была необходима. Только она не допускала в сознание видение бесконечного копания в выходном туннеле. Не давала погрузиться в воющее отчаяние, пока он пробирался через все новые раздавленные трупы.
Впрочем, отчаяние все равно преследовало его. Оно было сильнее и тянулось к нему.
И вот, когда Бланшо уже начал падать в его объятия, случилось чудо. Он услышал чужие голоса. Крики, приглушенные, но реальные. Услышал, как чьи-то руки оттаскивают камни. Он начал звать. Вопить с настоящей надеждой.
И ему ответили.
Прежде чем спасательная команда вытащила его наружу, прошло еще несколько часов. Бланшо выбрался в полумрак, которому обрадовался, как дневному свету. Заново родившийся, измазанный кровью множества людей, он оглядел разрушенное помещение. Болтающиеся осветительные полосы и несколько угасающих огней озаряли продолжавшую висеть в воздухе пыль призрачным свечением. Пещера не обвалилась, хотя несколько крупных фрагментов потолка отломились, обрушив с опор плиты рокрита и природного известняка. По центру располагался холм из неровных камней в половину высоты нового свода. Бланшо, покачиваясь, стоял у подножия.
— Сколько выживших? — спросил он у Меллисен.
— Только вы, — ответила та.
Голос лейтенанта звучал как-то странно. Даже в колеблющемся пещерном освещении было видно, что ее глаза сияют. Сначала Бланшо не понял, в чем дело. А затем осознал, что точно так же пылают устремленные на него взгляды всех членов спасательной группы.
Это было благоговение.
Его поразила истина об очередном чуде. Он стоял всего в паре шагов от гранаты, которая разорвала Девэйна. Его погребло под тоннами камня, помяло и изрезало, но в целом он остался невредим.
Бланшо вздрогнул, ощущая откровение. Сколько раз с начала войны он избегал неминуемой смерти? Неужто можно было сделать вид, что за его выживанием не стояло никакой цели? Нет, нельзя. Он был избран для некой особой миссии волей Бога-Императора. Меллисен и остальные понимали это. Теперь осознал и он.
Но что же это за цель?
Ответ пришел через несколько минут. Бланшо стирал кровь тряпкой, которую ему дала Меллисен. Толпа становилась все больше по мере того, как по аркологии разносилась весть о человеке, чья жизнь чудесна. Благословлена.
— Вы знали, что это произойдет, — обратилась к нему Меллисен.
— Что?
— Нападение. Вы знали, что среди нас изменник. Вы слышали шепот предательства, — она говорила тихо, но слова разносились далеко над благоговейно молчащей толпой.
— Да, — ответил Бланшо. — Слышал.
Перед ним вырисовывалась его роль в судьбе Империума. Увиденное заставило его содрогнуться от волнения и прилива адреналина.
Бланшо понял истину об ужасающих видениях. Понял, почему ему пришлось страдать, слушая шепот порчи. Его наделили этим даром, чтобы узнать врага.
Меллисен продолжала смотреть на него. Как и остальные. Он осознал, что все они ждут его. Ждут указаний.
— Итак, все окончено? — спросила Меллисен.
Нет. Не все. Позади Меллисен, в проеме, ведущем к раскопу, стоял Крадж. В полумраке виднелся только силуэт, но Бланшо узнал перекошенную фигуру.
— Это он! — завопил Джассик, протягивая руку, как будто мог схватить Краджа. — Он в этом замешан!
И тут к его губам подступило незваное слово, доселе чуждое, но идеальное и совершенно точное.
— Еретик! — выкрикнул Бланшо.
Большего не потребовалось. Люди начали проталкиваться за Краджем, хлынув в туннель, словно река, которая пробила дамбу и ворвалась в давно закрытый канал.
Крадж побежал, и Меллисен с Бланшо оказались подхвачены потоком.
Бланшо постоянно терял беглеца из виду. Тот двигался быстрее. Туннель резко повернул вправо. Бланшо обогнул угол и угодил прямо в толкающуюся, сбитую с толку толпу.
Крадж исчез.
— Он забрался туда, — произнес кто-то, указывая вверх. У проема в стене под самым потолком болталась вентиляционная решетка. Ширины отверстия хватило бы человеку, чтобы пролезть, если бы тот оказался достаточно отчаянным. Похоже, что никто не был достаточно отчаянным, чтобы лезть за Краджем, если тому удалось уйти. Вентиляционная система аркологии была даже более разнородной, чем сама основная сеть пещер. Помимо пробуренных шахт, от пещеры к пещере тянулись переплетающиеся разломы. Их оказалось невозможно изолировать друг от друга. В итоге получилась достаточно неэффективная сеть, а также смертоносная крысиная нора.
— Кто за ним пойдет? — спросил кто-то.
— Никто, — отозвалась Меллисен. — Если он там ползает, то это лишь вопрос времени, когда Крадж ошибется и застрянет. Если он хочет умереть от голода в тесноте, пусть будет так.
Бланшо кивнул, подумав, что Меллисен права. Крадж не сбежал. Он выбрал более медленную казнь.
— Итак? — спросила Меллисен. — Все кончено?
Теперь от Краджа не доносилось никакого шепота. Цена оказалась высока, однако заговор предателей был раздавлен.
— Да, — сказал Бланшо. Он был заперт под землей, покрыт кровью и не знал, увидит ли вновь дневной свет, но еще никогда так не гордился собой.
И все же…
У взрыва оказались последствия. Выяснилось, что Верлун заложил бомбы не в одной пещере. Все они сработали одновременно. Один из крупных жилых комплексов полностью обрушился, убив всех, кто находился внутри. Кроме того, медик установил зажигательные заряды, уничтожившие склад неприкосновенного запаса аркологии. Еды больше не было. Если туннель выхода не расчистят в ближайшие несколько дней, то не расчистят уже никогда.
Дни погрузились во мрак, и Бланшо чувствовал, как миг триумфа ускользает прочь, а его значение обращается в прах. Вновь наползали сомнения. Вера Меллисен в его божественное предназначение была непоколебима и через лейтенанта распространилась среди отчаянно ищущих надежду людей, словно пожар по траве. Меллисен настояла, чтобы Бланшо находился в бывшем убежище Девэйна, когда не трудился на раскопе. Он был важен для выживших, и теперь необходимо было иметь возможность где-то встретиться с ним, как раньше с Девэйном и самой Меллисен. Для Бланшо наступил момент славы.
Это его пугало. Он бы принял свой долг, если бы на самом деле знал, в чем тот состоит. Возможно, все кончилось. Бланшо предупредил, но понял слишком поздно.