— Я то пойду, — спокойно говорит Ходж, когда я наконец-таки затягиваюсь, — а вот что дальше будешь делать ты?
К чему он мне задаёт вопросы, я понятия не имею. Мы никогда не были близки с братом, и, по правде говоря, я не собираюсь ничего менять. Всю свою сознательную жизнь я помню нас настолько разными, что даже не представляю, что может нас сблизить.
Да и если честно, то в данный момент это волнует меня меньше всего. Всё, что мне сейчас нужно, так это попасть в чёртов Милан и выпороть Кэтрин. Теперь же злость на неё держится тугим комом в душе и, кажется, отпустит ещё не скоро.
Я уверен! Нет, чёрт возьми, я знаю, что это она стащила билет, вот только забрать с собой не удалось, и выбросила. Но зачем? В какую игру она со мной играет? Неужели своими детскими поступками хочет что-то сказать?
— Чёрт возьми, Брайан, ты хоть когда-нибудь можешь сказать элементарное «спасибо»? — рычит брат, когда я продолжаю наслаждаться никотином, абсолютно не обращая на него внимания.
— Тогда, когда и ты, — говорю ему, бросая недокуренную сигарету под обувь, — не только мой зад попадает в передряги, Ходж. Быть неблагодарной скотиной — дело семейное, братец, — договариваю и удобнее устраиваю ремешок сумки на плече, прежде чем ухожу.
***
Выхожу из аэропорта и уже начинаю жалеть, что ввязался во всё это дерьмо. Перелёт оказался просто ужасным, ведь мало того, что сзади сидел какой-то подросток и часто ударял ногой спинку моего кресла, так ещё и в салоне оказалось маленькое орущее чадо, которое не давало возможности поспать. Первым делом решаю набрать Кэт, чтобы узнать, где её искать, ведь не может же она вечно игнорировать? И кто получается идиот, наивный кретин и ещё с полсотни ругательств? Конечно же я. Эта стерва сбрасывает звонки и, как мне кажется, даже не собирается брать трубку.
Иду на отчаянный шаг и звоню Лиз, с которой чисто случайно познакомился, когда был на одном из показов Кэтрин. Девушка оказывается более чем болтливой и рассказывает мне всё, что знает, начиная от места проведения, заканчивая гостиницей, где заселились модели.
Ловлю первое попавшееся такси и еду в отель, чтобы забросить вещи. Меняющиеся за окном картины малознакомого города навевают печаль, так и крича о том, что не был бы я таким придурком, то сейчас бы мы вместе прогуливались, исследуя новые окрестности.
Пока еду, отчётливо понимаю, что мне её дико не хватает, что хочу к ней, с ней, надолго. Недалёкие мысли, касаемо её блондинистого болвана, буквально разъедают нутро, поднимая из потаённых уголков души ревность, боль, недоверие. До последнего хочу надеяться на то, что между ними ничего нет, но больной мозг вопит об обратном. Хотя, кого я обманываю? Я уверен, что Кэтрин ни за что не станет «раздавать» себя налево-направо. Она попросту не из тех.
— На месте, — ужасным английским выдает водитель.
Расплачиваюсь и спешу на ресепшн, но замираю неподалёку, как только вижу Кэт, на плече которой висит рука того самого белобрысого полудурка. Как мальчишка прячусь за людьми, при этом стараюсь видеть всё, но оставаться незамеченным.
«Шпион недоделанный», — проносится в голове, когда они следуют за парнем из персонала.
И что делаю я? Правильно, иду за ними следом, продолжая скрываться за многочисленными людьми. Дойдя до ресторана при отеле, вижу, как их проводят к столику. Сопровождающий моих преследуемых уже начинает изрядно напрягать, ведь то, как он пред ними стелется, растягивая улыбку на все тридцать два зуба, может только бесить.
На месте блондина должен быть я.
— Я могу Вам чем-нибудь помочь? — спрашивает появившаяся передо мной хостес, а я продолжаю заглядывать ей за спину, едва сдерживая злость, когда белобрысый засранец касается её руки.
— Мне нужен столик на одного, — сухо бросаю, не отводя взгляд от пары.
Что-то проговорив, девушка указывает рукой на зал, давая мне понять, что стоит пойти за ней. Плюнув на свою скрытность, молча следую, но то ли к счастью, то ли сожалению, Кэтрин меня не замечает, ведь совершенно не отводит взгляд от собеседника.
Как только я сажусь за стол, хостес моментально пропадает, а рядом появляется тот самый парень, который обслуживал Кэт. Положив меню на скатерть, он бросает мимолётный взгляд на мою сумку, на что я лишь закатил глаза и аккуратно поставил её возле стола.
— Не успел заселиться, — зачем-то оправдываюсь и, так и не открыв меню, заказываю двойной виски.
Пока ожидаю заказ, понимаю, что изрядно устал, и мне точно не мешает поспать, вот только я здесь не за этим. Вместе с усталостью в голове формируется вопрос: а зачем? Что я хочу сейчас от Кэтрин? Зачем полетел за ней после того, как она меня открыто кинула? Ответ сам назревает в голове — не знаю. Не знаю, так как ещё никогда не испытывал столько чувств и эмоций после её речи у меня дома; не знаю, так как никогда не ощущал столько злости к ней, ибо она не бросала меня прикованным к кровати; не знаю, так как никогда в жизни не хотел набить кому-то лицо за то, что к ней просто прикасаются. Знаю только то, что хочу поговорить, а на потом откладывать не вижу смысла. Что-то в душе кричит, что могу её потерять, что те пару фраз, брошенные в аэропорту, что та близость, были последними. И как бы раньше я не кричал, что мне плевать, а вот сейчас, когда мы на грани невозвратного, я понимаю, что это не так.
***
Третий двойной виски на голодный желудок начинает давать о себе знать. Желание изуродовать блондина, рядом с которым сидит Кэт, всё больше и больше подначивает меня это сделать. Оказывается, сидеть в стороне и наблюдать, как твоя девушка общается с другим, как тот другой не брезгует любой возможностью к ней прикоснуться, довольно больно.
Когда официант ставит мне четвертый бокал, я выпиваю половину залпом и решаю показаться. Надоело сидеть, надоело наблюдать и быть в неизвестности, но вся моя решительность как быстро пришла, так и улетучилась, когда в глаза бросаются её действия. За всё время, пока я сижу в ресторане, я увидел многое: Кэт была довольно болтливой, когда что-то рассказывала, активно жестикулируя руками; внимательно слушала, когда белобрысый гадёныш держал её за руку, ведя монолог; весёлой, смеясь с хрен пойми чего, но сейчас она плакала. И что-то мне подсказывает, что причиной её слёз является не гадёныш, а я.
Хочу подойти, обнять, утешить, но вместо всего этого я смотрю на то, как блондин встаёт и, переставив стул, садится рядом с ней, обнимая за плечи. Странно, но сейчас почему-то нет ревности, есть только отчаяние и благодарность, что он делает то, что должен я. Желание набить ему морду ушло, а на его место пришло получить.
Я вижу, как он её обнимает, как она утыкается лицом ему в грудь, цепляясь пальцами за ворот рубашки, вижу, как он целует её в макушку, и продолжаю просто сидеть. Хочу к ней подойти, но почему-то стыдно.
В душе бардак, разнообразные чувства посылают друг друга к чёрту, стараясь доказать свою правоту. Я же, словно подросток, не могу прислушаться ни к одному, чтобы разобраться в себе. Но одно знаю наверняка: сейчас нам как никогда нужно поговорить и, когда я уже собираюсь встать и подойти, гадёныш тычет в мою сторону пальцем, обращая внимание Кэтрин.
Глядя на меня, она грустно улыбается, вытирая влажные щёки. Поутихшая недавняя ярость вновь распаляется, когда она поворачивается к блондину и нежно целует того в скулу. Чувствую себя сейчас девчонкой с резкими переменами настроения, что совсем не устраивает.
Встаю со своего места, бросаю пару купюр на стол и, недолго думая, иду к ним. Но не успеваю и половину расстояния пройти, как Кэт движется навстречу. Только подойдя, она обхватывает моё предплечье и утаскивает на выход из ресторана. Я же, словно идиот, молча плетусь за ней, пока мы не оказываемся у лифтов.
— Я номер не снял, — всё что говорю, когда парень из обслуживания нажимает названный ею этаж.