И он проследовал мимо меня, даже не взглянув в мою строну. Ну и не очень то и надо.
- Мне долго еще ждать? – Уточнила я у подергивающего левым глазом охранника.
- Секунду, - он подошел к большой коробке на стене и нажал на рычаг, сверху упало с десяток медных труб с маленькими табличками на них. Генри выбрал одну из них, постучал разводным ключом и проорал: - Иранд Стенли, тут к вам стажер оранд Ферт, забирайте. Пропуска нет.
Генри снова нажал на рычаг и трубки спрятались за панелью в потолке. Сам он прошел на свое место, за небольшой перегородкой. Я решила подождать в стороне, потому как проходная оправдывала свое назначение и работающие в этом здании люди спешили на службу, не всегда смотря по сторонам. Я же со своим ростом в метр с кепкой в прыжке, ста шестьюдесятью сантиметрами , не хотела быть затоптанной в первый рабочий день.
Наконец дверь выпустила из себя приземистого мужчину с сединой в висках, голубыми хитрыми глазами и дымящейся трубкой в слегка желтоватых зубах.
- Генри, Омри, где тут моё пополнение? – пробасил он, вынимая трубку изо рта. Охранники кивнули в мою сторону. – Это ж что за шмыкодявка?
- Оранд Алин Ферт, - представилась я, шагнув к своему наставнику.
- Что ж, кочергу мне в… - тут он смутился и покосился на охранников, с любопытством смотрящих в нашу сторону. – Иранд Дори Стенли, - представился он, затянулся, посмотрел на меня, снова затянулся , выдохнул в строну. – Кто ж тебя в криминалистику послал?
- Академия при Центральном отделении Министерства Внутренних Дел имени Астора Линкера, иранд Стенли, - пояснила я.
Это я понял и без подсказок, спасибо, -поблагодарил иранд, я кивнула, мне не жалко нести просвещение в массы. – Идем, оранд Ферт, покажу твое рабочее место.
И мы прошли в заветную дверь за спинами охранников.
- На первом этаже у нас живут бюрократы, - сморщившись, как от зубной боли он кивнул в правую сторону коридора. За десятком дверей слышались щелчки пишущих машинок, изредка прерывающихся характерным звуком перехода на новую строку. – И отдел по работе с общественностью, - он указал на левую сторону коридора. Там стоял непрекращающийся гул голосов. Кто-то спорил, кто-то кричал, плакал ребенок и, даже лаяла собака. – В подвалах у нас камеры предварительного заключения и лаборатории. – Он показал на лестницу вниз с решеткой и дубовой дверью с новым огромным замком. – Здесь мы поднимаемся ввысь, в царство серых воротничков. - Мы прошли по лестнице наверх и оказались в общем кабинете, где за двумя десятками столов сидели жертвы правой половины первого этажа. – Это сейчас нас тут много, скоро все разобьются на команды и разбегутся по своим расследованиям. – Пояснил мне иранд. – Здесь сидят все наши служащие в звании оранд, Иранд же занимают кабинеты справа от коридора. Твоё место будет здесь, - он провёл меня к левому столу у глухой стены. Стол был завален тубусами с делами, старыми пожелтевшими бумагами и чьи-то позабытым в прошлом веке ужином, в виде съежившегося яблока и надкусанного початка кукурузы, она явно пришла из доисторического периода. Наверное, раньше здесь сидел вегетарианец. Всё это великолепие было покрыто пушистой пылью в пару сантиметров шириной. – Ты тут пока располагайся, а я схожу в секретариат, закажу тебе пропуск. На третьем этаже у нас как раз секретариат, архив, зал совещаний и приёмная грандранда Денри. – Иранд посмотрел, как я двумя пальцами поднимаю шмат пыли и аккуратно опускаю эту бомбу замедленного действия в мусорную корзину у стола. – Развлекайся, я тут еще на совещание заскочу.
Иранд Стенли вальяжной походкой покинул нашу обитель скорби по ведру и тряпке. Пока я разгребала завалы, остальные смотрели на меня с недоумением с ноткой подозрения. Нюхачей не так и много, один из пяти тысяч, примерно. Общаться с нами сложно. Мало кому приятно, что мы знаем по каким надобностям ты отлучился и помыл ли ты после этого руки, с кем и где ты был вчера вечером, что пил в баре, что ел на завтрак-обед-ужин и кто испортил воздух. И всё в этом духе. Запахи могут рассказать многое. Конечно респираторы, затычки и прищепки спасают, но осадок остается.
Но, видимо, людское любопытство неискоренимо. В исключительно мужском обществе появилась девица. В форменном костюме с юбкой ниже колена, приталенном пиджаке, стройная, маленькая и «О, Великий Изобретатель!» с грудью второго размера. А главное – глаза, большие, лучистые и голубые, как небесная высь. Кроме глаз ничего не видно, а это – Тайна. Она самая, с большой буквы.