Многое зависело от самого человека. Как его организм будет реагировать на такие изменения, но отрицательных результатов было меньше одной десятой процента.
И вот удача! В руки профессора попал первый подопытный, и упускать такой шанс он не хотел. Если у него получится запустить программный модуль в зародыше паразита, то он сможет правильно настроить программу для тех бедняг, что ждали своего часа в криокамерах. А это небывалый прорыв в области медицины. Известность, деньги и место в престижном столичном университете. За все это он готов был бороться всеми своими силами. Кроме того, нужна была помощь его сыну…
— Солóм, давайте сделаем следующим образом, — прервал молчание профессор. — На станции есть небольшой отдельный санитарный модуль повышенной биологической защиты. Мы поместим человека с планеты туда. Я и мой ассистент тоже закроемся в модуле на тридцать дней и выйдем оттуда уже после результатов эксперимента или не выйдем совсем… Тогда вы нас просто спустите в утилизатор, и все. В этом случае никто не пострадает.
Начальник службы безопасности станции «Чилис» ненадолго задумался, взвешивая предложение профессора, и через минуту неохотно кивнул.
— Хорошо, док, в этом случае я не возражаю. Кто будет исполнять ваши обязанности на время карантина?
— Мой заместитель доктор Верш Чилис.
Солом вновь кивнул. И спросил:
— Когда думаете приступать к эксперименту?
— Если вы не возражаете, то прямо сейчас.
— Не возражаю, — сухо отозвался Солом. — Лишь доложу главе совета станции…
— Солóм, ты должен понимать, — сухонький, немного сгорбленный от груза забот глава совета станции «Чилис» вей Барбер спокойно и даже как-то по-отечески добродушно смотрел на Солома. — Это реальная возможность пережить кризис. С этой войной за астероиды мы несем убытки. Док прав и делает все, чтобы помочь станции. А если это поможет его сыну, то я не против. Мы инвестируем средства в его исследования, и останавливаться на полпути это… — он помолчал, подбирая слова, и после секундного молчания продолжил: — Не только глупо, но и преступно. А что касается безопасности… он тоже прав. Биологическая защита станции — это его сфера. Не мешай ему.
Солом нахмурился и, поджав губы, кивнул. Он не был согласен с главой совета, но выбирать не приходилось. Его мнение учли, и только. Хорошо, что вообще выслушали. Солома давно душила ревность к профессору. Сам он родился на станции. Тут получил образование и, как говорится, «где родился, там и пригодился». Все рожденные на станциях имели лишь имена, а фамилию получали по имени станции, где они родились. Он был Солом Чилис. А профессор был с планеты. Человек, носящий фамилию и имеющий статус выше, чем Солом или любой другой, родившийся на станции. Даже члены совета, которые имели уважительную приставку «вей», были по негласному правилу по статусу ниже человека, рожденного на планете и получившего там образование. Не в простой обучающей капсуле через нейросеть, усваивая базу нужной для станции профессии, а в настоящем университете. Что являлось недостижимой мечтой для миллионов рожденных на станциях. Знание баз профессий давало возможность освоить техническую специальность, но не давало возможность получить высшее образование, не развивало интеллект и не повышало общий уровень развития человека. И поэтому магическое слово «университет» произносилось с таким благоговением, как будто это было сверхъестественное божество. А если такой человек попадал на станцию, то он занимал высокое положение, с чем и не мог смириться честолюбивый Солóм.