Сирела, тряхнув головой, отбросила назойливые мысли и нашла на виртэкране новый сериал про несчастный любовный роман. Ночное дежурство обещало быть нескучным и недлинным.
Сюр медленно выплывал из небытия. Сначала появились первые ленивые мысли. Он спит на метеостанции… только почему такая тишина? Не слышно знакомого гула дизеля, не рвет тишину снаружи налетающий на домик ветер…
— Док! — голос Сирелы был наполнен волнением. — Объект очнулся! У него появилась мозговая активность!
— Уже?! — профессор быстро подошел к пульту управления и посмотрел на данные. — Ого! — воскликнул он. — Вот это скачки! Рано. Добавь в раствор два процента анестетика.
В сознание Сюра вторглись тревожные голоса, один из которых был явно женский, но что они говорили, разобрать было невозможно, сознание путалось, и наконец он вновь погрузился в глубокое забытье.
— Так, — удовлетворенно пробурчал профессор и потер вспотевшие ладони. — Объект прошел уже два этапа без малейших осложнений.
Его организм, сильно запущенный, с забитыми шлаком сосудами, изношенным не по возрасту сердцем, очень достойно справился с заменой жидкости в организме. Сначала воду заменила криогенная жидкость и почистила его клетки. Теперь по нему течет заменитель крови. И его организм тоже это принял.
— Какая великолепная способность к адаптации!.. — воскликнул довольный профессор. — Но что такое они там едят и пьют, что еда и жидкости так сильно разрушают их организм? Знаешь, Сирела, сколько бы прожил объект там внизу?
Женщина вопросительно посмотрела на дока.
— Лет семьдесят-восемьдесят.
— И все? — произнесла сильно удивленная Сирела.
— Да. У нас это только начало взросления, а у них это глубокая старость и конец жизни.
— Бедные, — прошептала ассистент, — как же они там живут? В каких ужасных условиях?..
— И не говори, — согласился с ней док. — Но нашему объекту повезло дважды. Он умер молодым и воскреснет с полностью обновленным организмом.
Женщина улыбнулась, но тут же погрустнела.
— Если выживет, получив паразита…
— Сирела! — строго оборвал ее док. — Не паразита! Симбионта. И у нас все получится.
— Да, да, док, — улыбнулась ассистент, но как-то бледно и неуверенно.
Сюр резко вынырнул из сна. Было темно. Он полежал и понял, что не может открыть глаза. Веки его не слушались, но не только веки его не слушались, он не чувствовал своего тела. И тут он все вспомнил!
Снег. Мороз. Станция. Провал…
Он упал в расщелину и стал тонуть. Видимо, выплыл и впал в забытье. Тело не чувствовал, потому что умирает. Ему не было холодно, и он знал, так наступает смерть от переохлаждения. Только не было апатии, присущей приближению смерти. Если он думает, значит, еще жив, а если жив, то есть надежда на то, что его найдут.
«Надо подать сигнал… Крикнуть! Наверху собаки, они приведут…» — что или кого приведут, додумать он не успел. Он снова потерял себя.
— Какой мощный ментальный посыл! — удивился профессор. — В нем столько энергии и желания жить… просто удивительно! Вы не находите, Сирела?
— Наверное, там внизу им приходилось постоянно бороться за свою жизнь, док, — сделала предположение ассистент.
— Вполне может быть, — рассеянно согласился профессор. — Мы вновь его погрузили в искусственную кому, и, пока не вольем в него кровь, пусть в ней и пребудет. Ты выбрала уже спору?
— Да, док, вот, — показала она герметично закрытый маленький бокс. — Через пятнадцать минут можно будет порази… простите, симбионта подсаживать.
— Нет, нет! Торопиться не будем, сделаем это завтра. Пусть его организм привыкнет к новой крови. И хотя противопоказаний не выявлено, лучше подождать…
Сирела видела, что док сильно волновался, и не стала настаивать.
В этом модуле они находились уже двадцать два дня. Один день для дока и для нее ничего не решает. Женщина с сожалением посмотрела на молодого парня и мысленно попрощалась с ним.