– Дрыхнут, гады! – с ненавистью шептал Виталий. – Отдыхают, твою мать! А костер я должен разводить?! Хрен вам на рыло! Не дождетесь! Вот Лазарь, к примеру. Нет чтобы сказать: «Спасибо, Виталик! Век не забуду!» Я ведь помню, как трясся он под дулом винтовки Городецкого. Так куда там! Сразу спать завалился, козел! Или в Москве, когда мента мочили?! Кто обнаружил в ванной спрятавшуюся бабу? Если бы не Виталик, вы бы, падлы, под расстрел пошли! Всех выручил, но даже не поблагодарили! А теперь поровну!
Лавров в ярости заскрежетал зубами. Солнце только-только поднялось. Над землей клубился влажный туман. В лесу перекликались птицы. Из разбитого вертолета доносился запах начинающих разлагаться трупов. Неподалеку, прикрытая брезентом, возвышалась груда золотых слитков. При виде ее в мозгу Лаврова зародилась некая мысль. Он сам добьется справедливости. От этих говнюков ее не дождешься... Воровато оглянувшись, Виталий быстро опорожнил свой рюкзак. «Набью туда золотишка, сколько влезет. Закопаю в окрестностях. Запомню место, а потом вернусь один и заберу! Что, съели?! Фуфлыжники!!!» – трепеща от восторга, думал он.
Несмотря на взошедшее солнце, в лесу было сумрачно, неуютно. Под ногами трещали сухие ветки. Кривые корни деревьев местами вылезали из-под земли и напоминали руки сказочных чудовищ. Задыхаясь, спотыкаясь и обливаясь потом, Лавров с упорством муравья тащил непосильно тяжелую ношу. Он решил отойти от места стоянки как можно дальше. Наконец силы иссякли. Виталий плюхнулся на землю и в течение нескольких минут жадно хватал ртом воздух. Потом, немного придя в себя, осмотрелся по сторонам. Оказалось, что он сидит у подножия огромной старой сосны, на мягкой подстилке из мха. Разлапистые ветви могучей лесной старухи почти полностью закрывали небо. В воздухе пахло хвоей. «Спрячу здесь!» – решил Виталий и внезапно сообразил, что забыл захватить с собой саперную лопатку, которую они использовали для рытья костровых ям.
Чертыхаясь и матерясь, Лавров принялся ковырять неподатливую землю карманным ножом. Работа продвигалась туго. Прошло не менее часа, прежде чем ему удалось вырыть более или менее подходящую яму. Забросав золото землей и тщательно утрамбовав землю, он уселся рядом, с трудом переводя дыхание. Мысли в голове текли легкие, приятные. «Куплю казино или поеду на Гавайи. А может, и то и другое? Тут достаточно рыжья припасено, да и из остального доля причитается! А эти бараны небось еще дрыхнут! Ха-ха-ха!»
Лавров ошибался. «Бараны» давно не дрыхли и яростно материли «паскуду Витьку». Первым его исчезновение заметил Бобров, проснувшийся около сорока минут назад. Продрав глаза, Костя первым делом взглянул на груду золота и сразу заподозрил неладное. Брезент был уложен не так, как вчера. Неподалеку валялись выброшенные из рюкзака пожитки Лаврова, а сам он бесследно исчез.
– Ребята, подъем! – закричал Бобров. – Среди нас крыса[7] завелась!
Бандиты подскочили как ошпаренные и кинулись пересчитывать слитки. Обнаружилась солидная недостача.
– Та-ак, – зловеще протянул Городецкий. – Все ясно! Лавруша, козел, нас за лохов считает! Решил припрятать часть золотишка, а потом за ним вернуться в одиночку! Пидор гнойный! На куски порежу!
– Может, он и не придет больше? – неуверенно предположил Лазарев.
– Никуда не денется! – усмехнулся Бобров. – Припасы-то здесь. И оружие тоже! Без них ему через тайгу не пройти! Вот увидишь, скоро прискачет да еще свою долю потребует! Я всегда знал, что Витька круглый дурак.
– Мы устроим Лавруше теплую встречу, – прищурился Городецкий.
Бобров с Лазаревым потерли руки в садистском предвкушении. Упоенный сладкими грезами, Лавров не заметил угрожающего выражения, застывшего на физиономиях остальных членов банды.
– Проснулись, ребята? – весело спросил он. – Давайте завтракать!
– Где ты был, Виталик? – со змеиной ласковостью поинтересовался Городецкий. – Ну-ка расскажи старым корешам!
– Пробежался по лесу для зарядки, – безмятежно соврал Лавров.
– А рюкзачок зачем захватил? Желудей набрать?
Только тут Виталий почуял, что дело пахнет керосином, рванулся к своей двустволке, но страшный удар по затылку погрузил его в пучину беспамятства.
Очнулся он не скоро и уже крепко связанный по рукам и ногам. С трудом открыв глаза, Лавров увидел склонившегося над ним Городецкого.
– Скрысил рыжье, да? – процедил Сергей и наотмашь хлестнул Лаврова по лицу. – Говори, гондон, где спрятал?
Виталий молчал, решив до конца идти в несознанку.[8] Несмотря на всю чванливую глупость, он прекрасно понимал – признание не улучшит, а ухудшит его положение. При удачной же отмазке[9] оставался шанс на спасение.
– В партизаны решил поиграть, – усмехнулся Городецкий. – В Зою Космодемьянскую, бля! Ничего, мы тебе язычок развяжем!
– Совсем охренели?! – мастерски разыгрывая благородное негодование, воскликнул Лавров. – Что за парашу[10] вы несете? Кого крысой обзываете, падлы?!! Ответите за базар!!!
Бандиты дружно расхохотались.
– Ой, не могу! Ха-ха-ха!!! – надрывался Бобров. – За базар мы ответим! Каков гусь, а?! Еще падлами обзывает!
– По-хорошему он не скажет, – отсмеявшись, сказал Лазарев. – Приступим, братва!
С извивающегося в безуспешных попытках освободиться Виталия спустили штаны и посадили голым задом в находящийся поблизости муравейник. Спустя короткое время он выложил все как на духу.
– Ну вот, другое дело! – удовлетворенно сказал Городецкий. – Давно бы так!
– Ребята, развяжите! – жалобно попросил Лавров. – Клянусь мамой, не буду больше!
– Он больше не будет! – нарочито гнусавя, передразнил Бобров. – Станет хорошим мальчиком!
– Ну уж нет, педрила! – оскалился Городецкий. – Доверия ты лишился! Как с ним поступим?! – обернулся он к остальным.
– Замочим! – хором откликнулись те.
– Но не просто так, а со вкусом! – добавил Бобров.
– У тебя есть идея? – спросил Городецкий.
– Да! Он закопал наше золото в землю, и мы его закопаем, живого!
Лавров дико закричал. Не обращая на него ни малейшего внимания, бандиты принялись по очереди рыть саперной лопаткой яму.
– Прощай, Лавруша! – ехидно сказал Городецкий, когда работа была завершена. – Вернемся в Москву – помянем тебя!
Отчаянно брыкающегося Виталия швырнули в могилу, засыпали землей и старательно утрамбовали.
– Уф-уф! – выдохнул Бобров, вытирая вспотевшее лицо. – Сколько мороки из-за гаденыша!
– Нужно золото обратно принести, – сказал Городецкий. – Кто пойдет?
– Я, – вызвался Лазарев.
Бобров и Городецкий с подозрением уставились на него.
– Тимуровец, да? Стахановец! – язвительно промурлыкал Константин. – Чего ты так засуетился? Может, хочешь, как покойный Лавруша, закрысить малость? Принести, скажем, половину, а нам навешать лапшу: дескать, Витька спрятал остальное в другом месте и нам про него не сказал. Унес тайну с собой в могилу!