Глава 4
Настал последний день, из отпущенных мне Толяном на решение вопроса по навязанному обманом долгу. Мне нужно было, не прятаться, тщетно пытаясь оттянуть неизбежное, а самому, на своих условиях, встретиться с Толяном и навсегда отбить ему охоту лезть ко мне. Этим я и собирался сегодня заняться. С утра я как обычно сделал двухчасовую зарядку, проводил мать на работу, позавтракал и решил не идти в школу, а посвятить время правильному настрою к предстоящему разговору. Ну а собственно чего мне идти на занятия, когда годовые оценки уже выставлены. Юрка, как оказалось, вполне себе нормально учился, всего одна тройка по русскому, но я и его подтяну в десятом классе. В последние пару дней до каникул, посещение школы, это просто формальность. Потом, в июне, будет еще какая-то практика от школы, на заводе, но это меня пока мало волнует. Когда время подойдет, тогда об этом и подумаю, может еще отвязаться от этой практики получится. Я немного потянулся на шпагат, поделал наклоны и скручивания, а потом сел в положение дзадзен и закрыл глаза, расслабляя все тело, и успокаивая дыхание. Вдох — выдох, вокруг ничего нет, и внутри нет ничего, только пустота, я сам это пустота. Все мысли выходят из меня вместе с выдохом, а со вдохом, во внутрь вливается золотистый поток, который идет от носа вниз, в точку на три пальца ниже пупка и собирается там в мягкое теплое облако. Есть только вдох и выдох, и больше нет ничего. В какой-то момент, я полностью растворился в дыхании, чувствуя совершенный покой и умиротворение.
Прошло чуть больше двух часов, и я внутри себя почувствовал, что пора. Открыл глаза и встал, ощущая как затекло тело, от долгой неподвижной позы. Сделав небольшую разминку, я восстановил кровообращение, переоделся в синий спортивный костюм, крепко зашнуровал осенние ботинки с жесткой подошвой, взял в руку заранее приготовленные дубинки, завернутые в газету «Советская Россия» и вышел из дома. Время уже подходило к обеду, по улицам туда-сюда фланировали стайки мальчишек и девчонок. Спешили куда то куда то взрослые, благообразные бабушки, сидели на скамеечках и лузгая семечки, дружно перемывали косточки своим знакомым. Сейчас ведь не показывают бесконечные мыльные оперы по телеку, поэтому бабулям кроме как посплетничать на скамеечке и заняться то не чем. Я прекрасно знал, где сейчас должен быть Толян вместе со своей гоп компанией. У них есть обычное место сборища — за дальними гаражами, рядом с промзоной. Толян и его команда, там проводят почти все свободное время, в теплое время года. В холодное они сидят в гараже, отца Ржавого в обществе старого ржавого Запорожца. Прямо каламбур вышел У Ржавого и гараж ржавый и «Запорожец» тоже ржавый. Сам отец Ржавого, там почти не бывает, потому как беспросветно бухает в любое время года и наверное даже забыл что у него есть гараж и машина внутри.
Так и оказалось, компания из четверых парней и двух девчонок сидела за гаражами на ободранных от утеплителя трубах отопления и пустых деревянных ящиках. Перед ними, на двух застеленных старыми газетами ящиках, стояли трехлитровый баллон с пивом, уже пустой на большую половину и пара прилично начатых бутылок водки. Рядом лежала просто наломанная кусками одесская колбаса, открытая полупустая банка кабачковой икры и разломанные руками крупные куски черного хлеба. Парни были все те же: Толян, Шило и Ржавый, плюс еще какой-то незнакомый мне толстяк, с жирными сальными волосами и крупными угрями на лице. Девочки были тоже мне не знакомы, явно не местные. По виду, типичные дворовые шалавы, перемазанные косметикой до неузнаваемости и уже немного пьяненькие. Веселье уже было в самом разгаре, от ящиков слышалось противное визгливое хихиканье девочек и хриплый голос Толика, который, с граненным стаканом в руке, рассказывал им какую то увлекательную историю.
— Штангист, какая встреча! — дурашливо заблажил, увидев меня Толян — ты мне деньги принес, или пришел плакать, что не нашел? Только ты учти, я ведь не мать Тереза, и долги не прощаю.
— Нет Толик, денег я тебе не принес, и не принесу вовсе. Я тебе вообще ничего не должен — твердо сказал я, остановившись в трех метрах от сидящей компании.
— Чего ты там прогавкал пес шелудивый? Иди ка сюда поближе, а то я не расслышал. Иди, иди. Не бойся. Я тебя сразу бить не буду.
— А ты, Толик, сам ко мне подойди, небось ноги не отсохнут — не двинулся с места я.
Толик, даже открыл рот от моей наглости, потом быстро опомнился и толкнул сидящего рядом Ржавого в плечо.
— А ну-ка притащи ко мне этого козла Ржавый, прямо за шкирман хватай его, и волоки сюда.