— Блин ну ты нас напугал — подходит ко мне Ваня — когда он вел три ноль и пошел на бросок, я думал, что ты сейчас слетишь соревнований.
— Соберись Юра — это уже от Степаныча — Зачем ты отдал ему инициативу? Будь активнее атакуй сам.
— Да Федор Степаныч — киваю я — в следующей схватке, я буду активнее.
Ваня и Игорь тоже выиграли свои схватки. Сашка слетел со второго круга. Ему попался сильный противник, и Сашка проиграл по баллам. Я решил посидеть в одиночестве, чтобы настроиться на следующий поединок. Предыдущая схватка забрала много сил, поэтому нужно было расслабиться и выгнать лишние мысли из головы. Я сел на скамейку выпрямил спину, закрыл глаза и стал считать вдохи и выдохи, одновременно расслабляя натруженные мышцы. В какой-то момент, я выпал из реальности. Вывел меня из транса толчок в плечо. Кто-то проорал мне под самое ухо
— Костылев! Быстро на ковер! Тебя уже третий раз вызывают.
Я подхватился со скамейки и опрометью бросился на ковер. Мой противник, смуглый, низенький, коренастый парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу на другой стороне. Он явно был заряжен на бескомпромиссный бой, ведь победитель выходит в полуфинал. Судья дал сигнал, мы поприветствовали друг друга и без разведки пошли в бой. Схватка выдалась самой тяжелой физически. Мы оба толкались, вязали друг друга, проводили попытки атак и контратаковали. Никаких явных технических действий не получалось, только изматывающая возня. Под конец, мы оба запыхались, и он, рискуя, пошел вперед в ноги. Я, точно как на тренировке, отдал ему ногу и прихватив корпус, продолжил движение сделав бросок через себя, припечатывая его лопатками к ковру и садясь сверху. Мой противник с досадой эмоционально бьет по ковру. А судья, в третий раз за сегодня вскидывает мою руку вверх. Победа! Устало иду с ковра. Сейчас бы прилечь. Но надо подойти к ребятам на трибуны, я обещал.
Мы собрались на трибунах всей командой. Парни обнимают меня и поздравляют с выходом в полуфинал. Игорь, к сожалению, проиграл свою последнюю схватку. А Ваня будет бороться в финале против очень сильного соперника из Трудовых резервов.
— Юрка ты молодец! — Лена восхищенно смотрит на меня — я думала, что ты еще новичок, а ты так хорошо борешься. Не хуже чем Тимур. Мы, с девочками из класса, в прошлом году были у него на соревнованиях. Он, правда, дзюдо занимается, но в целом очень похоже, только они в кимоно выступают
— Дзюдо и самбо очень похожи — киваю я — Есть некоторые различия в правилах, но они не существенные. Некоторые спортсмены могут выступать и там и там.
— Я думаю, что ты бы у Тимура выиграл, хоть он и дольше занимается — лучистые голубые глаза Лены подзадоривают меня.
— Не знаю, надо будет попробовать с ним как-нибудь побороться.
Не поддаюсь искушению начать хвастаться напропалую. Чертовы Юркины гормоны. В присутствии Лены, я иногда чувствую совсем пацаном, готовым на все, чтобы доказать понравившейся ему девочке, что ему любые горы по плечу. Надо бы как-то осторожно осадить коней. Я вижу, что нравлюсь Лене. И она нравится мне, то есть Юрке. Или мне тоже? Сложный вопрос. Но не стоит, наверное, мне взрослому уже мужику, связываться со школьницей. Мы с ней из разных эпох, у меня целый мешок специфического жизненного опыта, в том числе и в отношениях с женщинами. К тому же, я не хочу никаких серьезных отношений. Не время сейчас для них. А не серьезно, я с Леной не хочу. Она девочка хорошая, правильная. Я ее узнал за эти месяцы, и сильно изменил свое мнение о ней в лучшую сторону. Никакая она не мажорка, хоть ее отец и упакован по самое не могу. Она чистая, в чем-то еще очень наивная, а в чем-то не по годам мудрая девушка. То, что у нее есть импортные шмотки, дома все в коврах и хрустале, не сделало ее алчной и высокомерной стервой. Подумать только, всего через пятнадцать — двадцать лет то, что сейчас считается признаком принадлежности к высшему сословию: ковры, хрусталь, дорогие видеодвойки, двухкассетные магнитофоны и прочая лабудень, станут никому не нужным ширпотребом доступным чуть ли не каждому. Высшее сословие, конечно, останется. А в цене потом будут уже пентхаусы, виллы, яхты, дорогие машины, картины и прочие предметы роскоши. Хозяевами жизни станут уже не завмаги, завсклады и прочие торгаши. В эту когорту «достойнейших» войдут чиновники, владельцы заводов газет пароходов, нефтяных и газовых скважин и прочие олигархи. Все кардинально поменяется. Я и сам, как один из совладельцев крупного спорткомплекса, был близок к состоянию богатого человека по меркам моего времени. Но взрыв машины аннулировал все мои достижения, дав шанс начать все снова, практически с нуля. Но это я отвлекся. В общем, надо бы как-нибудь аккуратно дать понять Лене, что я ее вижу только как хорошего товарища и не более того.