Она обзвонила своих спасительниц — Грэйс и Одель — и горячо поблагодарила их. Правда, из-за них ей пришлось развестись с Томми Паттерсоном, но все равно жизнь изменилась к лучшему. А с разлукой с любимым Томми можно смириться, Труди даже убедила себя в том, что им лучше жить врозь. Конечно, если он захочет вернуться, Труди не прогонит его. Но кто знает, что будет в будущем? Тем Труди и утешилась.
Грэйс Мэндлин предложила ей интересный вариант, и Труди обсудила это с адвокатами. Суть предложения Грэйс состояла в следующем — все свалившееся на нее богатство Труди поместит в трастовый фонд и будет жить на проценты от вложенного капитала или на проценты плюс часть основного капитала, в зависимости от того, какой образ жизни собирается вести Труди. Труди решила, что это хорошая мысль, ведь в деньгах она совсем не кумекает, знает лишь, что они придуманы для облегчения товарообмена, а раньше люди обходились бартером, да и сама Труди порой использовала бартер — давала на время свою печь кому-нибудь из знакомых, за что в виде процентов получала глину. А в больших деньгах Труди совсем ничего не понимает, потому что больших денег у нее никогда не было, а была одна только мелочь. Поразмышляв таким образом, Труди разрешила адвокатам оформить ей трастовый фонд в каком-нибудь банке, находящемся в Таосе.
Поначалу составить договор на трастовый фонд не удавалось, потому что Труди, несмотря на все просьбы и разъяснения менеджера, никак не могла решить, сколько же денег ей надо тратить за год. Единственное, что знала Труди, — это то, что ей надо снять квартиру с двумя спальнями и купить билет в Картерсвиль, потому что настало время забрать оттуда свою дочь.
В Картерсвиле все было по-прежнему, как и три года назад, когда Труди отдала Вольную на воспитание своему брату Бастеру Хэлли и его жене Либби. Труди мучила совесть из-за того, что она не могла забрать отсюда дочь раньше и на протяжении всех трех лет редко навещала ее — трудно было наскрести для поездки денег и выкроить время. Правда, Труди звонила, разговаривала с дочкой по телефону, посылала ей рисунки. Труди жутко скучала без Вольной. Каждая мать болеет душой за своих деток, пусть даже и такая, не очень хорошая мать, как Труди. Труди понимала, что она не очень хорошая мать, что ей надо завязать с наркотиками. Но даже наркотики не могли полностью заглушить материнские чувства. Тем более что одного ребенка Труди уже потеряла навечно — отдала его на усыновление и нередко с горечью вспоминала об этом. Повторения этой истории с Вольной ей смерть как не хотелось.
Труди помнила, что Бастер и Либби дали Вольной другое имя — Кэрри. Во дворе их дома — с тех пор Бастер и Либби купили собственный дом — Труди увидела девочку, очень похожую на Кэрри. Раньше у Вольной были длинные вьющиеся волосы, а теперь они были коротко подстриженными и кудрявыми. Кроме того, на Вольной было надето очень короткое детское платьице, в каких обычно изображают маленьких девочек в рекламе в журналах и по телевизору.
— Вольная! — окликнула Труди девочку.
Девочка перестала играть, озадаченно посмотрела на странную женщину с бледным лицом и длинными развевающимися волосами.
— Вольная, это я, твоя мама. — Труди присела на корточки и раскрыла объятия. Но девочка не бросилась ей навстречу, а наоборот, удивилась еще больше и даже, кажется, испугалась. Труди смутилась. Что делать?
К счастью, в этот неловкий момент из дома вышла Либби.
— Труди! — воскликнула она. Судя по ее голосу и лицу, Либби совсем не обрадовалась появлению Труди.
— Привет, Либби. Я приехала забрать свою дочь.
Бастер вернулся домой с работы необычно рано. Наверное, подумала Труди, ему позвонила Либби. Не успел Бастер прийти с работы, как из Ист-Диабло уже приехали мать и отец. Труди обрадовалась — все собрались вместе по случаю ее приезда. Если бы еще Вольная не дичилась, счастье Труди было бы полным.
Либби приготовила макароны, тунца и великолепный салат. По сравнению с мексиканской едой и гамбургерами, которыми приходилось питаться в Таосе, это была настоящая роскошь. Все сели за общий стол, начались добрые семейные разговоры. Выяснилось, что все уже читали о Труди в журнале «Пипл», и теперь с интересом выслушивали ее рассказ о том, как у нее брали интервью и фотографировали. В конце рассказа Труди сообщила, что получила от Томми деньги.
— Алименты? — спросила мать.
— Нет, я не собираюсь требовать от него алименты. Это деньги за ту книгу, которую мы с ним написали. На эти деньги я сняла квартиру с двумя спальнями, и теперь Вольная может жить со мной.