Таким образом, все продолжало идти однообразно до первых недель середины весны. Апрель на фоне предыдущих месяцев сделался сказочным, ведь в ту пору случилось событие, переполошившее меня внутренне и даже изменившее ход моей жизни. Я до сих пор думаю, при нападении на школу я выжил только благодаря тому знакомству… Занятно, я в деталях помню тот день… Спустя столько лет…
День казался абсолютно неудачным, пока, конечно же, не случился пятый урок. Возможно, неудачи были платой. Мне нужно было пережить череду плохого, дабы получить то, что позволило заслонить все гадкое и превратить гнилой день в один из самых запоминающихся за мою юную жизнь. Но все по порядку…
Утром по дороге в школу я случайно порвал свои новые кроссовки, на которые откладывал деньги целых восемь месяцев!«AdidasForumexhibitlow» они назывались. Как же мне тогда было горестно. Новенькие, такие удобные… Как же стильно и великолепно они смотрелись на ноге. Каждый раз, высматривая их в магазине, у меня слюни начинали течь. Так я хотел их! Трепетно копил, откладывал родительские деньги, врученные мне на обеды, на мелкие траты. Пока мои одноклассники после школы покупали себе в иной раз банку колы и шаурму, я отказывал себе во всем. Слюни текли, хотелось, но отказывал!.. Я так мечтал об этих кроссовках. И стоило мне купить их, как в первый же день они случайно порвались. Если бы я в нынешнее время разбил свой автомобиль, то мне бы и то было не так обидно, как тогда. А все случилось еще так нелепо… Помню: иду среди Хрущевских панельных домов. Зимняя весна. Улица облита темно-синей краской. Деревья еще голые. Холодно. Предвкушаю, как продемонстрирую кроссовки Савве. Мы с ним любили обсуждать подобное. Иду в своих мыслях погруженный, – и нога резко проваливается в мокрый снег и будто за что-то цепляется. По инерции со страху резко достаю: подошва оторвана… Угораздило же меня обуть «Форумы» в еще снежное время! До сих пор тошно. А столько лет прошло! Пришлось идти домой, сдерживая слезы в семнадцать лет, переобуваться.
По итогу я пришел ко второму уроку. В кабинете меня сразу же ждало пренеприятнейшее известие от двух моих друзей:
– Что ж, следующим уроком годовая контрольная по физике. – сказал Никита, смугловатый, низкий и тонкий парень с умнейшими темными глазами, смотрящими почти всегда исподлобья. Сколько помню его, он всегда мало говорил, много думал и нередко философствовал. Забавна была деталь: на его треугольном лице росли жиденькие усы, которые обычно никому не идут, но Никиту они, на удивление, приукрашивали.
– Уже?! – возмутился я. Помню: физика была моим нелюбимым уроком. И учительница в этой нелюбви приняла главное участие.
– Ага! Резко ща забежала на уроке, предупредила и ушла. – подтвердил Савва. На самом деле звали его Ваней, но из-за фамилии Савельев все кличали его «Саввой» или «Саввкой». А когда его нужно было поддеть, то можно было назвать и «Шавкой». Сам тоже был ниже меня, но выше Никиты. Он любил говорить, говорить, говорить, а потом в один момент выдать какую-нибудь нелепицу, вроде шутки, но несмешной. Савва старался следить за трендами, сменял полностью свой гардероб раз в три месяца. В тогдашнем году в моду вновь вошла химическая завивка. Не сложно догадаться, Савва чуть ли не первым в городе среди парней сделал себе кудряшки; он полагал, что так он будет больше нравиться девушкам.
– Еще же только начало четверти! – возразил я.
– А ее это когда-нибудь останавливало? – спросил Никита. Уголки губ на его спокойном лице с насмешкой приподнялись.
– Даня, короче, параллельный класс уже написал эту контрольную. – сказал Савва, чуть ли не оттолкнув Никиту и почти вцепившись мне в руки, – Они сфотографировали тест и отправили девкам нашим. А девки все уже списали с интернета, а нам показывать не хотят! Ты поговоришь с ними? Мы же завалим эту гребанную физику! – протараторил Савва, чуть ли не вцепившись в мои руки.
– Там задачи, а не тест. – поправил Никита.
– Да какая разница! Душнила.
У меня сразу же в голове возник популярный вопрос, который человек задает себе ежедневно: «Что делать?». Савва был взволнован и цеплялся за меня, как за спасательный круг; а Никита прожигал своими умными глазенками. «Давай, друг, вся надежда на тебя» – читалось в них. Я решил действовать.