За ним вышел другой восьмиклассник. Тот самый, который вел трансляцию. Следом появилось еще двое.
Я, переводя дыхание, решительно спросил.
– Вы че здесь делаете?
– Стреляющих ищем. – ответил мальчик, что по-прежнему, судя по всему, вел трансляцию.
– Вы что творите? Это все не шутки! Бегите и прячьтесь где-нибудь. – ругалась Неля, идя к нам.
– А эт не твое дело! – выкрикнул из-за спины друга мальчик в очочках.
– Да вас убьют, дебилы! – начал закипать я.
– Ты кого дебилом назвал, подтяжка? Мамка разрешает только дебилами и дураками обзывать? – спросил на вид самый буйный из них. По нему было видно, что он жаждет приключения, что он всеми силами хочет самоутвердиться перед друзьями.
– Ладно, пошли Данил, их дело. Их жизнь стоит пяти лайков. – Неля взяла меня за руку и повела дальше.
Совсем скоро мы стояли у кабинета №313. Я дернул дверь за ручку. Заперта. Тогда я постучал. Тишина. Никаких телодвижений. Через полминуты я постучал повторно, но кулак мой бил уже посильнее.
– Давай, давай! Да открывай же! – еще немного и от нервов моя бы нога влетела в дверь. – Неужто из-за шума не слышат? – говорить приходилось повышенным тоном, ведь раздражающий звон никак не прекращался.
– Позвони вновь или напиши кому-нибудь из одноклассников! – порекомендовала Неля.
– Если нас сейчас застрелят, то я восстану и прибью пацанов! – я достал телефон, нашел контакт Никиты, сделал дозвон, после повторил ту же процедуру с контактом Саввы.
Прошло минуты две. Наконец послышалось, как кто-то по ту сторону прокрутил ключ. Дверь распахнулась и с порога нас обглядывала Инесса Михайловна. Она вся помешкала, потом немного сдвинулась в сторону, и мы тут же с Нелей, пригнувшись, проскользнули в кабинет, после чего дверь стремительно заперли.
Ко мне сразу же бросились Никита с Саввой. Второй влетел в меня, обнял, потом стукнул по плечу и заговорил:
– Ты апчихба, Даня, кто тебе позволил убегать? Жить надоело?
– Я, конечно, понимал, что ты придурковатый, но чтоб настолько… – уголки Никитиных губ приподнялись и тот хитрющими, но при этом добрыми глазами посмотрел на меня, сложив руки на груди. Его взгляд так и говорил: «На самом деле я знал, что ты так поступишь. Но я рад, что ты жив».
– Иначе не мог. – ответил я.
– Я понимаю.
– Ой, а ты та самая девушка Дани? – бесцеремонно поинтересовался Савва у Нели, – А я Ваня, но все называют меня Саввой… Это потому что фамилия – Савельев, поэтому они так прозвали, да… Тебе Даня ничего не говорил обо мне?..
Неля подняла брови и отвела глаза в сторону. Послышалась легкая усмешка, напоминающая скорее чих.
– Савва, прекращай, не позорь нас! – Никита схватил того за плечи и увел в сторону, – Прости его, он придурок! – сказал он Неле.
А мне тем временем было как-то неловко.
– Дани-и-и-и-л-л!!! – воскликнула наконец Инесса Михайловна, – Ну куда же ты убегал, куда?! Мне когда донесли, что ты побежал прочь от толпы, я вся съежилась, думала, меня сердечный приступ схватит! – добрейшая учительница обняла меня, – И Нелечка тут, как хорошо, место всем найдется! Катя, Катя Владиславовна, Неля из твоего класса здесь! – крикнула она в сторону лаборантской.
Математичка тут же выбежала оттуда:
– Неля! – обрадовалась она, – Неля, ты в порядке? Я звоню остальным детям, звоню, никто трубку не берет. Где все, ты знаешь?
– Они в актовом… – сказал я за Нелю, выдвинувшись немного вперед. – И многих из них нет… Мертвы. – Мои одноклассники, что постепенно окружали нас, все разом подняли на меня глаза. Я почувствовал себя в этот миг военным, что побывал на фронте и теперь, вернувшись, осведомляет новобранцев докладом об обстановке.
– Как это мертвы? – в оцепенении спросила Екатерина Владиславовна, – Мама дорогая… – она присела на ближайший стул.
– Воды принесите! – крикнула Вика и толкнула рядом стоящего Родиона в плечо. Тот побежал в лаборантскую.
– Дети… и умерли… Они ведь школу заканчивали, все же еще у них было впереди… –Екатерина Владиславовна смотрела сквозь линолеум. Ее глаза вдвое увеличились, раскрылись, а зрачки уменьшились и бегали из стороны в сторону.
Инесса Михайловна представила стул к математичке, подсела, обняла ее и прикрыла свои мокрые глаза, склонив голову на плечо коллеги.
– Боже! Упокой души этих бедных ребятишек! – тихонько проговорила наша классная руководительница.
– Как мне в глаза смотреть их родителям? Что я скажу?! Что я им скажу?! – продолжала Екатерина Владиславовна.
Родион тем временем выбежал из лаборантской со стаканом воды.