Эту произвольно, хотя и часто с большим трудом формируемую часть коллективной души я назвал персоной (persona). Термин персона в самом деле весьма подходящее для этого выражение, ибо первоначально юно означало маску, которую когда-то одевали актеры, чтобы обозначить исполняемую ими роль. Если же мы попытаемся провести точную границу между тем психическим материалом, который следует считать личным, и тем, который следует считать безличным, то вскоре окажемся в величайшем затруднении, ибо, по определению, мы обязаны сказать о содержаниях персоны то же самое, что уже было сказано о безличном бессознательном, а именно, что они коллективны. Только потому что персона представляет более или менее произвольную и случайную часть коллективной души, мы и можем заблуждаться, ошибочно расценивая ее in toto как нечто индивидуальное. Но персона, о чем свидетельствует ее название, является лини. маской коллективной души, той маской, что симулирует индивидуальность, заставляя других и самого ее обладателя поверить в то, будто он индивидуален, тогда как он просто играет роль, через которую говорит коллективная душа.
Когда мы анализируем персону, мы сдираем маску — и обнаруживаем: то, что казалось индивидуальным, по сути своей коллективно, или, говоря иначе, персона была только маской коллективной души. В принципе, маска и нереальна вовсе: она лишь компромисс между индивидуумом и обществом в отношении того, каким человек должен быть с виду. Он делает себе имя, заслуживает титул или звание, выполняет некие обязанности, и вообще — он то один, то другой. В известном смысле все это — реально, и все-таки, в отношении составляющей сущность данного лица индивидуальности, это — вторичная реальность, в создании которой другие часто принимают большее участие, чем само заинтересованное лицо. Персона есть видимость, реальность, имеющая два измерения [= личина. — А. А.], если уж давать ей прозвище.
Было бы неправильно оставлять обсуждаемый вопрос в чем виде, как он поставлен, не признан одновременно, что и конце концов есть нечто индивидуальное в конкретном выборе и очерчивании персоны и что, несмотря на исключительную тождественность эго-сознания и персоны, бессознательная самость — действительная индивидуальность человека — всегда присутствует и дает о себе знать если не прямо, то косвенно. Хотя эго-сознание на первый взгляд тождественно персоне — той компромиссной роли, в которой мы выставляем себя перед обществом, бессознательную самость все же невозможно вытеснить до конца. Ее влияние обнаруживается, главным образом, в особого рода контрастирующих и компенсирующих содержаниях бессознательною. Чисто личная позиция сознательного ума вызывает со стороны бессознательного реакции, которые, вместе с личными вытеснениями, содержат в себе зачатки (seeds) индивидуального развития под видом коллективных фантазий. Благодаря анализу личного бессознательного, сознательная психика покрывается коллективным материалом, который приносит с собой элементы индивидуальности. Я полностью осознаю, что этот вывод должен быть скорее всего совершенно непонятен любому, кто не знаком с моими взглядами и методикой работы, и особенно тем, кто привык рассматривать бессознательное с точки зрения фрейдовской теории. Но если читатель вспомнит мой пример со студенткой философии, то сможет создать у себя приблизительное представление о том, что я имею в виду. В начале лечения пациентка совершенно не сознавала того, что ее отношение к отцу было фиксацией и что поэтому она искала похожего на своего отца мужчину, на котором затем могла бы испытать спои интеллект. Само по себе это не было бы ошибкой, если бы ее интеллект не носил того сугубо опротестовывающего характера.