– ... Вот только один неучтенный фактор, – продолжал Саша, – спортивные штаны, позволяющие тонкой девичьей ручке легко и быстро проскользнуть... и ничего не найти.
– Все было так плохо?– осипшим голосом спросила Уля.
– Она решила, что это оскорбительно, когда какой-то кастрат претендует на ответные чувства. О чем было высказано на месте, а потом, при попытке поговорить, еще и прилюдно. С повышенной громкостью, да с подробностями. В результате вся школа оказалась в курсе моей "инвалидности". А в итоге весь наш микрорайон. Смешки и насмешки встречали сразу за входной дверью. Я дошел до... Короче, дядя Леша успел мне объяснить эгоистичность самоубийства и сказал, что мы должны уехать из страны. Родители бросили налаженную жизнь с весьма приличным по тем временам доходом и уехали в какую-то дыру посреди пустыни, чтоб я начал с чистого листа. И вот я увидел ее... Подумал, вдруг она...
– Любит?– подсказала Уля, и ее сердце словно замерло в ожидании ответа.
– Нет, конечно. Просто хотя бы тепло вспоминает. Ведь первая любовь... У нас были такие...– Саша резко выдохнул, – Неважно. Она не изменилась.
– А с чего ей меняться?– сказала Уля с иррациональной злостью, в которой смешалась и обида за непережитую первую любовь в юности, и зависть к тому светлому, что испытали эти двое, и, естественно, ревность, и, конечно, собственная неспособность дать любимому что-то, что перечеркнуло бы боль его воспоминаний... особенно их крышесносную часть.
Саша виновато посмотрел на жену:
– Кажется, я выговорился. Теперь закрываем тему?
– Нет, – Уля мотнула головой, – теперь давай выводы.
– Какие выводы? Что я наивен? Или то, что она не изменилась?
– То, что она богата и устроена, поэтому и осталась такой, как была.
– Не думаю, что мне бы понравилось, если бы она была бедной и неустроенной.
– И у тебя не возникло бы мысли о "справедливом возмездии"?
В мужских глазах сверкнуло недовольство:
– Как-то мелко ты меня оцениваешь.
– Ты прав, – быстро пошла на попятный Уля, – меня явно не туда занесло. Прости, пожалуйста.
– Тогда закрываем тему, – довольно холодно сказал супруг.
Однако в женской душе по-прежнему бурлило желание защитить любимого, даже вопреки его желанию.
– Нет, – снова сказала она, – если я неудачно сформулировала мысль, то это не значит, что нужно сразу меня затыкать.
Льдинки в Сашиных глазах чуть смягчились:
– Ты так думаешь?– в его голосе звучал скептицизм, однако в нем отсутствовала ядовитая острота. Вдохновленная ответом Уля продолжила:
– Уверена. Тем более, как мы сможем построить семью, если ты не будешь знать, что у меня на уме? – вернула она его аргумент, – А если я ошибаюсь? Почему ты не хочешь выслушать и поправить мои ошибки?
Мужчина хмыкнул:
– Что-то я почувствовал себя героем шутки: "Если женщина неправа, то извиняйся, может, простит".
– Знаешь, что... – вспыхнула женская обида.
– Не знаю, – перебил он, – поэтому тоже извиняюсь и прошу пояснений насчет богатства.
Послевкусие шутки еще горчило в душе, но Уля, напомнив себе про понимание в семье, ответила:
– Я уже говорила, ее благополучие – это причина неменяющихся взглядов. Зачем пересматривать мировоззрение, если ты живешь в хорошо обеспеченном мире? А вот если бы ее преследовали неудачи, если бы приходилось пахать за копейку, экономить на всем, то...
– ... можно озлобиться, – совершенно серьезно вставил супруг.
– Озлобиться?– вопросительно повторила Уля, не ухватив мысль мужа.
– Озлобиться, – подтвердил тот, – тяжелая жизнь ведет к усталости. Не столько физической, сколько моральной. Она переходит в раздражение. Раздражение – в злобу. Добавь сюда разочарование от несбывшейся мечты или боль от упущенных возможностей. А еще зависть, что при определенных условиях, ты тоже мог стать крутым богачом, хозяином мира. Ломоносовых, способных наперекор судьбе добиться цели, бесконечно мало. Способных объективно посмотреть на себя и обстоятельства – чуть больше, но тоже не ахти. Абсолютное большинство скатывается к какому-нибудь уровню озлобления. Повысится в людях злоба до какой-то точки – последует взрыв: революции, войны беспорядки. В Европе понижают этот фактор озлобления социальным пакетом, в Америке упор на самозанятость. Мол, полно возможностей, давай крутись. Еще вариант, ничего для народа не делать, а просто направить агрессию озлобления населения на врагов, внутренних и внешних. Так, к примеру, нацисты поступили. Ведь население Германии после Первой мировой ой как хреново жило...