– Стоп, – сказала Уля и остановилась, вынуждая мужа сделать то же самое, – Мы про твою Олю говорили, каким же ветром тебя унесло в политику и далее в Холокост?
Тот невесело усмехнулся:
– Я объяснял, что бедность скорей приведет к озлоблению, чем к пересмотру своих взглядов. И это естественная проблема знакома всем странам с древних времен. Так сказать, сделал обобщение.
– А если добавить конкретики? Желательно применительно к Оле.
– Пожалуйста, – вздохнул Саша, – тяжелая жизнь дает усталость, усталость переходит в раздражение, раздражение – в озлобленность, которая требует выхода. И тут возникает перед носом индивид-инвалид, у которого в жизни все хорошо. Ты знаешь, что он ущербен. Ты знаешь, что ты лучше. Но успешен он, а не ты. При таких условиях вполне на агрессивную ненависть пробить может. Ну что идем дальше?
– Но ведь это неразумно!– возмутилась Уля, продолжая стоять на месте.
– В эмоциях нет никакой разумности, потому что они эмоции. Просто, так могли сложиться обстоятельства при определенных условиях. Но в реальности у Оли все хорошо, поэтому мне всего лишь досталась болезненная насмешка. Теперь все точки расставлены. Мы оба выговорились. Может, теперь забудем об этой стервозке и не будем портить остатки дня?
– Хорошо...
– Слава богу!
– ...Но только после того как ты выскажешься, а что может человека не озлобить, а переменить точку зрения.
Саша молчаливым укором посмотрел жене в глаза.
– Это будет последний каприз беременной...
– Ну, если последний, – обреченно согласился он.
– ... на сегодня, – договорила супруга.
– Хитришь, лягушонок, – беззлобно упрекнул мужчина.
– Хитрю, – признала она.
– Ладно, тогда коротко: я разделяю мнение, что извне убедить нельзя. Люди меняют точку зрения сами, когда видят альтернативу, которая не противоречит их убеждениям. Это как два предложения о работе: одна – интересная, другая – более денежная. Убеждаешь себя, что тебе более ценно. Выбираешь себе точку зрения.
– А потом озадачиваешься, правильно ли выбрал?
– И это может привести к новому пересмотру позиций.
– Значит просто альтернатива?– переспросила Уля, но ответа ей уже не требовалось. В ее глазах заискрилось лукавство. Бросив "Подожди меня, пожалуйста", она развернулась и быстро зашагала обратно.
Саша растеряно смотрел в спину супруги. С одной стороны, стоило уважить ее просьбу для демонстрации доверия. Однако с другой стороны, желание защищать своих толкало его следом за ней. В итоге он выбрал нечто среднее: пошел за женой, но медленно. Поэтому ее короткий разговор с Олей остался для него секретом. В тоже время Саша оказался к ним достаточно близко, чтоб увидеть изумление на лице "бывшей", когда его нынешняя, закончив говорить, поспешила обратно.
– Что ты ей сказала?– спросил он, когда Уля оказалась достаточно близко.
– Подожди, – последовал ответ. Она подошла вплотную, обозначила поцелуй в губы, после чего, подхватив под руку, "потащила" дальше по холлу.
Подумав, что на его лице сейчас тоже отразилось изумление, Саша улыбнулся, но все же спросил:
– Так все же, что ты ей сказала?
– Поблагодарила.
– Поблагодарила?
– Да. За тебя.
– Что значит, за меня?
– Если б она тебя "не отпустила", то я б тебя не получила...
– А-а! Ты в этом смысле!
– Ну и еще добавила пару слов, чтоб возбудить любопытство и альтернативные фантазии.
– Отомстила?
– Немножко. А еще восстановила справедливость и, расширив горизонты дамочки, дала ей возможность посмотреть на жизнь под другим углом. В целом, весьма благое дело.
– И ничего острого не услышала в ответ?
– Во-первых, моя благодарность искренняя. А во-вторых, выбила ей аргументы, списав внешний вид на беременность.
– Понятно...
Они сделали с десяток шагов, прежде чем Саша задал новый вопрос.
– А как ты поняла, что ей сказать?
– Александр...
Он удивленно взглянул на жену, впервые услышав от нее обращение, однако сразу расслабился, определив по интонации шутливое осуждение.
– ... ваша супруга женскими романами деньги зарабатывает. Неужели вы думаете, она не найдет пару слов, чтоб зацепить душу, живущую в болоте богатой, но слабоэмоциональной обыденности?
– Значит, не расскажешь?
– Скажем так, у тебя теперь есть от Олечки и прочих общих "друзей" детства есть защита. Ты просто при встрече смотри на них с легкой снисходительностью и не разговаривай.