Ник еле устоял на ногах, голова его пошла кругом. Как он мечтал об этом! Но даже в мечтах своих он не мог предположить, что целовать Холли – такое блаженство. Да не во сне ли это ему видится? Ее сладостная податливость, тонкий аромат ее кожи…
Не выпуская Холли из объятий, он притянул ее к земле. А затем сделал самое естественное в мире движение – бережно положил ее на песок, сам вытянулся рядом, одну свою руку подложил ей под голову, другой взял ее за плечо, склонился над ней и снова нашел губами ее рот.
Холли, словно под чарами гипноза, не понимая, что она делает, горячо отвечала на ласки Ника, страстно целовала его. Вдруг на нее нашло просветление. Что она себе позволяет? Ее руки обвивают его шею, тело прижимается к нему, и все это лежа на земле. Подумать только – на земле!
Ник моментально почувствовал ее замешательство и с ужасом понял, что зашел чересчур далеко, что он поторопился. Его упорное наступление, давшаяся ему с таким трудом хладнокровная спокойная лепка избранного им образа – все пошло прахом. Теперь она будет его бояться – он в этом не сомневался. Голова его разрывалась от усилий собраться с мыслями, придумать что-нибудь, безразлично что. Нужно что-то делать!
– Клубника, – произнес он, обнюхивая левый висок Холли. – Ммм, – протянул он с наслаждением и дотронулся языком до ее надбровья. Холли взвизгнула и попыталась отвернуться, но не тут-то было. Ник опять приложился языком к этому месту. – Да, да! Вкус клубничной карамели.
– Ник! – Холли извивалась под ним, уперлась руками в его плечи и отталкивала от себя, но напрасно.
Не обращая внимания на ее усилия, он слегка лизнул ее лоб.
– Здесь черника, безусловно черника. А тут… – Он обнюхал правый висок Холли. – Мята? – Еще раз приложился носом: – Нет, не похоже! – Опять втянул в себя воображаемый запах: – Похоже, но не совсем.
– Ты сошел с ума, Ник! – Она продолжала бороться, но не могла удержаться от смеха. – Ник, прекрати! Прекрати сейчас же! Щекотно ведь!
Не выпуская ее из рук, он принюхался к ее уху, затем лизнул его и поцеловал.
– А это что? Мята опять? Но там мята перечная, а здесь курчавая. Впрочем, нет. Это лимон. Точно: лимон! Даже сомнений нет.
– Ник! – Она по-прежнему старалась вырваться из его цепких объятий, не переставая при этом смеяться. – Вот дуралей! Прекрати лизать мое ухо! Еще никто никогда не путал мяту с лимоном.
– Ну да? – Он уставился в ее глаза.
– Между ними никакого сходства. Ни малейшего. Это абсолютно разные растения. Разные на все сто процентов.
– Почему?
– Потому что лимон относится к фруктам, а мята… мята… – Ей пришлось прекратить борьбу с ним – а иначе как объяснить разницу между лимоном и мятой? Она глубоко вдохнула, как бы внюхиваясь, затем с силой выдохнула воздух. – И заруби себе на носу, ты, дурачок, эти красители начисто лишены запаха. Кто бы стал покупать гель для волос, если бы он имел запах?
– Ты заблуждаешься! – Он осыпал ее лоб поцелуями и беспрестанно повторял: – Заблуждаешься, заблуждаешься, заблуждаешься!
– Ник!
Он приник к ее губам, заставляя замолчать.
– Вот где самый пьянящий аромат! – пробормотал он, поднял голову и улыбнулся. – Да ну его к черту!
Холли удивленно моргнула и заметила лукавый блеск в его глазах.
– Ну его к черту, этот выкуп! – объяснил он с мягким ворчанием и снова поцеловал ее.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ник! – Холли положила руку ему на грудь. Откуда-то из-за деревьев, окружающих пляж, доносились голоса людей.
– Ммм! – Нахмурившись, он посмотрел в ту сторону, откуда раздавались звуки. – По-моему, идут дети, и притом в нашу сторону.
Он поднялся, Холли протянула руки, и он помог ей встать. Она пошатнулась, оступившись, но он обхватил ее за талию и не дал упасть. Ее удивило, как естественно было опереться на него, как приятно чувствовать поддержку его сильных рук.
И опять она вдруг поглядела на себя со стороны, отстранилась от Ника и пришла в замешательство. И чего это она так растаяла? Подумаешь! Всего несколько поцелуев! Это еще не повод для Ника воображать, что она принимает их шалости всерьез. Холли стряхнула песок со своих еще влажных брюк. Из рощицы, где дубы перемежались с соснами, подул свежий ветерок, и Холли невольно поежилась.
– Одежда-то мокрая, как бы ты не простудилась, – озабоченно произнес Ник. – Ведь до лодочной станции еще ехать и ехать.
– Не такая уж я и мокрая, – рассеянно отозвалась Холли, поглощенная своими думами. Голоса слышны были достаточно отчетливо, но из-за густо растущих деревьев с пышным подлеском пока никто еще не появился. – Похоже, там дети, но я различаю и мужской голос.