— Хорошо командир.
— Я Захар, вот что думаю, пора из них группы формировать, пусть притираются друг к другу. И о другом важном деле подумать пора. Мне кажется, нам давно перевооружаться необходимо. Пистолет Намбу слаб, ручная граната тип 97 неудобна. Так?
— Есть такое. Но они, всё равно намного лучше европейских пистолей. — Не понимая, к чему снова клонит командир, сказал Захар.
— Так-то оно так, но грех не хотеть лучшего. Помнишь, на катерах были ящики с гранатами РГ-42 и к ним цинковые коробки с взрывателями. Смекаешь, к чему я клоню?
— Нет, ты их сразу убрал. А мы так и не поняли, что это такое. — Возмутился спецназовец.
— Ну да. Тогда я их решил беречь для особого случая. Вот думаю, он и настал. Завтра с утра у всего егерского состава соберёшь все намбу, и сдашь кузнецам на лом. А у меня получите пистолеты ТТ., они вам намного лучше подходят.
У темнокожего воина алчно загорелись глаза. И было видно, что только сила воли, не даёт ему вскочить с места, и начать просить выдать новинки прямо сейчас.
— Так сколько говоришь у тебя людей по списку? — Юрий не выдержал и снова потёр виски и уши.
— Сорок один, с Михайловым. — В его взгляде появилась неподдельная заинтересованность предстоящими переменами.
— Так. Значит, формируешь три команды, костяком для каждой из них послужат наши ветераны. Согласен?
— Витальевич, это бесспорно. — Заулыбался молодой воин, от его былой сонливости и недовольства, не осталось и следа.
— Из них же для каждой группы, сформируем по паре снайперов. Ещё по три стрелка с карабином Мосина (на катере были и они). А у остальных, штатным будет ППШ — 41. Плюс, для всех финки, катаны и ТТ.
— Командир, а что такое ППШ. — 41 и ТТ.? — На сей раз, воин выглядел немного растерянным.
— Ну как тебе объяснить? Пистолет пулемёт, хорош для ближнего боя с противником, превосходящим по численности. Стреляет пистолетным патроном. Тоже, из арсенала катеров. А пистолет ТТ. более мощный и надёжный.
Захар Павлович, всё-таки не сдержался и вскочил со своего стула. И начал возмущённо вышагивать по кабинету.
— Командир, и ты об этом молчал? Да если бы у нас, было это оружие во время того задания, когда мы пошли за конями, может и Жука остался жив.
— Ну, во-первых, он и с этим оружием, замешкавшись, поймал бы свою стрелу. Да и не было у меня возможности на тот момент вас вооружать по-другому. И хватит об этом. Мне самому его не хватает, и я часто корю себя за то, что уговорил его пойти, а не оставил его тогда в лагере.
— Проехали командир. — Совладав с эмоциями, тихо сказал Зенауи. — Давай иди, поспи, на тебе от недосыпа лица нет. А пока «разобью» личный состав на три группы.
— Нет, брат. Пойдём в караулку, там возьмём начальника караула и разводящего и с ним, прогуляемся к арсеналу. Пусть нам его откроют. Насколько мне помнится, в складских помещениях свободна дальняя комната. Вот из неё и пойдём делать потайные подвальные залы, где по легенде давно храниться наше оружие и боеприпасы.
— Понятно. Больше никого не берём?
— Зачем? Глупо расширять количество людей, посвящённых в мою тайну.
— Как знаешь, а то я кузнецов и Адису позову. Их помощь, точно понадобится….
Всё окончилось тем, что Юрий, придя на оружейный склад, скопировал ППШ., находящийся в самом лучшем состоянии набил его дисковый и коробчатый магазины патронами и тоже сделал с ними. Далее распылил остальные пистолеты пулемёты и их диски, чтобы не мешали. Таким нехитрым способом, ликвидировав, проблему взаимозаменяемости дисковых магазинов. И начал пополнение боеприпасов и нового комплекта оружия спецназа. Когда всё было готово, он разрешил войти, всем четырём помощникам и оставил друзей наводить порядок. То есть аккуратно всё уложить и, уходя замаскировать вход в новые помещения. Пусть завтра, воины, получая новое оружие, сами увидят, что его до этого надёжно прятали. А сам снова пошёл в штаб, чтобы поспать хотя бы часок. Заодно, мучая себя сомнениями, а не наглеет ли он, увлекаясь тиражированием сверх передового вооружения. Как не странно, не смотря на ненужные мысли, он уснул сразу, как только прилёг. И получилось так, что друзья — заговорщики, подарили ему целых три часа сна вместо одного.
Когда поутру, ничего непонимающий Гаврилов вышел из штаба, то первого кого он увидел, это был молодой Романов. Тот стоял посреди плаца и восхищённо разглядывал всё вокруг.
— Доброе утро, ваше величество, разрешите полюбопытствовать, что вас так восхитило?
— А, Гаврилов. Да вот никак не могу нарадоваться своему новому городу. И плац, и все улочки вымощены камнем, а ровные какие, с тротуарами. Домики у горожан, тоже на загляденье аккуратные, ухоженные, красивые. Опять же видно, построены жилища, по плану, а не в беспорядке стоят — лепота. А чистота то, какая вокруг, прямо, любо дорого поглядеть.
— Пётр обвёл вокруг себя руками, пытаясь охватить всё вокруг. Затем вновь повернулся к Юрию и продолжил. — Вот коров с козами, на пастбище недавно прогнали, и тут же с тележками прошлись, и убрали все следы, оставленные животными. И никто на дорогу помои не льёт и мусор не бросает.
— Так мы с самого начала так поставили, все знают, что для помоев, есть канализация, для мусора баки, а нерадивых горожан — наказывали….
— Вот и я говорю, чуть, что не так, пороть надо — нещадно. Тогда и порядок, и культура во всём появится.
— Да самодержец. Даже не знаю, смогу ли я хоть немного разубедить тебя, в этом твоём заблуждении. — Подумал Юрий, отведя от Петра взгляд и отрешённо, с тоской посмотрев вдаль, на местами заболоченную низину, расположенную по ту сторону Дона.
Осадок от этих слов начал развеиваться лишь после того, когда после общего сбора, объявленного егерям. Они с Зенауи разбили их по боевым группам, и начался запланированный процесс… В общем, когда всё списанное оружие, было отдано кузнецам, которые незамедлительно начали приводить его в негодность. Егеря, которые стали обладателями новых «игрушек» с нескрываемой радостью приступили к их изучению. Здесь очень выручили плакаты с катера и знания, доставшиеся от трансгена, и переданные при помощи симбионта Юрию.
Глава 3
Юрий часто, как только выпадал случай, стоял на стене и любовался пейзажем «настоящей» — снежной зимы. Везде, насколько можно было окинуть взглядом, простиралось волнистое снежное одеяло. До сезона ветров, ещё было очень далеко и падающие снежинки, кружась в медленном хороводе, одна за другой укладывались на землю. Так же, он не отказывал себе в удовольствии, в ясные дни смотреть на Дон, который стоял скованный льдом. Зима заботливо укрыла заледеневшее русло своей белоснежной периной и при взгляде на него с крепостной стены. Река напоминала немного извилистую дорогу, которая уходила куда-то вдаль. И полностью исчезала из виду, растворяясь в белой пелене, когда начинался обильный снегопад.
Ох, как правы были старики, говорившие в двадцатом веке. Что зимы испортились, и снега не стало. Они говорили это с неким упоением, извлекая из затаённых уголков памяти, воспоминания о том, что было раньше — по их юности. Сейчас, как в подтверждение этих рассказов, с появлением первого снега, не наступило ни одной оттепели. А снег всё падал и падал, укутывая землю в белое одеяло. Правда, снегопады были не каждый день, но все-таки обилие глубоких сугробов, уже создавало проблемы жителям Ростова. Горожане и приставленные к своим участкам дворники. Поначалу, убирая его с дорог и тротуаров, раскидали снежную перину, по клумбам. Но затем, когда эти горы слишком выросли, начали его вывозить за приделы крепости. Точнее сбрасывать в окрестные балки и на крутой склон берега, начинавшегося сразу за проделами города.
В этих нормальных для Россиян условиях, труднее всего приходилось новому — темнокожему населению. Для них, такие низкие температуры, и «белые мухи» были в новинку. И принесли с собой, кучу проблем. Главной из которых, был непривычный холод и вынужденное ношение тяжёлых меховых одежд. Которые, тем не менее, не спасали от холода лица выходцев из Африки. Поэтому, как нельзя, кстати, пришлись плоды категоричных требований Юрия. Он приказал, чтобы с первых же дней, как они здесь обосновались, женщины умеющие вязать, обучали этому всех молодых девушек. И затем вязали свитера, шарфы и странные шапочки — балаклавы. Которые, позднее были по достоинству оценены всеми выходцами из Африки. Они, натягивали их на лицо и одевали поверх треух. Так же, им по душе пришлись валенки, которые были и теплы, легки и одевались легче сапог.