— Ура! Виват! … — Закричало множество голосов — радовались все, так как знали, что именно так начинает работать паровая машина.
Далее в подтверждение этому, двигатель стал набирать обороты и, вскоре, за кормой забурлила вода. Судно незаметно, понемногу набирая скорость, пошло вперёд. Следом за «Викторией» пришла в движение и «Заря».
— Твоё счастье Юрка, что мы успели «раскочегарить» эти лоханки! — С недобрым прищуром «смерив» взглядом Юрия проговорил Пётр — он был ещё зол за заминку при запуске парового двигателя. — Теперь моли бога, чтобы твоя хвалёная техника, не подвела во время боя! Иначе, самолично отправлю тебя местных рыб кормить! …
Тем временем, оба корабля набирая ход, пошли на перехват противника — шли без парусов. За ними тянулись два дымных шлейфа — не сильно густых, но всё равно, столь непривычные для этого времени. Не заметить эти странности было невозможно, но нападавшие, явно не собирались из-за этого менять свои планы: они сближались, намереваясь с ходу разобраться с парой странных парусников и догнать уходящий торговый караван.
Оба судна, идущие на паровом ходу: успели, набрав ход, занять выгодные для них позиции — (враг оказался по правому борту) и сейчас шли с вероятным противником встречными курсами. Приближаясь к неизвестным судам, снова перешли на малые обороты двигателя.
— Ждём братцы — первыми не стреляем! — Говорил своим бойцам Гаврилов, глядя на приближающиеся парусники.
Хотя намерения галеонов, идущих под британским флагом были и без того предельно ясны. У каждого на верхней палубе было немало вооружённого народу: борта кораблей были ощетинены стволами пушек; а семафорщики, передавали приказ. — «Лечь в дрейф и допустить на борт „осмотровую команду“».
— … Дома своей маме приказывайте! — Послышался возмущённый голос Петра. — Вы что, читать не умеете?! Ведь сказано, что мы боевые корабли России и у них нет права нас досматривать!
Незадолго до того как головной пароход поравнялся с кораблями, идущими в авангарде: британцы подняли новое сообщение. — «Если не выполните наш приказ, открываем огонь на поражение».
— Суки …! Господи прости мою душу грешную за сие сквернословие. — Осенив себя крестом, проговорил матрос, стоявший рядом с Юрием с оружием наготове.
Многие из стоявших рядом воины, последовали его примеру: кто бранил приближающихся разбойников, а кто, тихо шепча молитву — крестился.
Как только передовые корабли поравнялись с пароходами: прогремел первый залп. По железному борту загрохотали ядра и картечь. Гаврилов почувствовал, как содрогнулась от этих ударов «Виктория»: часть картечи прошла над бортом, «выкосив» людей попавшихся на её пути. Раненые заголосили, застонали, заливая палубу кровью; санитарная команда кинулись оказывать первую помощь и посыпать песком кровавые лужи. Раздался ответный залп, «заработали» двадцати шести миллиметровые MG АА Туре 96 поливая свинцовым дождём супостатов. Витальевич, оценивая понесённые потери, заметил, что зенитный автомат рядом с ним остался без расчёта и кинулся к нему. Бегло осмотрев его и не найдя повреждений, он взял в прицел корабль, которому вскоре «Виктория» должна была войти в сектор обстрела. Секунда и в его направлении полетел рой огоньков, впивающихся в его бушприт, фор-трисель-мачту и корпус. Это не замедлило принести свой результат — помимо погибших членов экипажа, стал заметен и другой урон — на фока-рейе, и в других местах, куда попадали трассы появился дымок, который вскоре сменился робким огнём, быстро переросшим в пламя. Команда горящего парусника кинулась тушить пламя: но новые очереди из зенитки существенно усложнили им задачу, создавая новые очаги возгорания.
А тем временем, хорошо обученные русские артиллеристы продолжали обстрел противника находящегося в их секторе обстрела. Как успел заметить Гаврилов, наносимый ими ущерб, был колоссальным. Пушкари «Виктории» успели сделать не менее трёх бортовых залпов, пока ослеплённый собственным пороховым дымом враг перезаряжался. Было видно, как головной корабль постепенно зарывался в воду «носом» — задирая свою корму и замедляя свой ход, что там произошло — было не понятно, да и думать об этом было недосуг. Юрий на мгновение застыл, увидев агонию галеона, но сильный взрыв вернул его в суровую действительность. Это после очередного залпа Российского флагмана, взорвался корабль, в который тот стрелял…
Когда «Виктория» проходила мимо горящего галеона, оттуда дали ожидаемый залп — вымуштрованная команда несмотря ни на что, продолжала бой. На сей раз, потерь было намного меньше: да и броня прекрасно выдерживала попадание снарядов. В ответ, в сторону парусника полетела картечь. Ну а «Заре», так и не довелось сделать ни единого выстрела по этому кораблю. Он взорвался, так и не войдя в её сектор обстрела.
Три галеона, которые ещё не участвовали в перестрелке — неожиданно поменяли тактику. Кильватерная линия «рассыпалась» и они пошли на сближение с «Викторией». А четвёртый — флагман, стал отходить в сторону.
— … Обе машины средний вперёд! Право на борт! … — Донёсся до Юрия обрывок команды отданной капитаном «Виктории».
Какие ещё приказы отдавались с мостика, из-за грохота боя было не слышно. Но исход сражения был уже предрешён — парусники, явно уступали русским кораблям в маневренности и скорости. Они тщетно старались сблизиться с пароходами для высадки своих абордажных команд. Но их встречал плотный артиллерийский и пулемётный огонь, разносивший в клочья деревянную обшивку галеонов — принося этим страшный урон нападавшим. Не обошлось и без неприятного для пароходов эксцесса — «Виктория» с «Зарёй», за малым не столкнулись во время манёвра — сказывался малый опыт команд обоих кораблей и наспех отработанное взаимодействие в бою.
— Догнать флагманский корабль напавших на нас разбойников! — Послышался приказ Петра, — когда последний из нападавших вражеских парусников, разлетелся в клочья от мощного взрыва, прогремевшего на его борту. — Взять их на абордаж, а выживших, допросить относительно судьбы наших торговцев.
Несмотря на большую фору, возникшую в результате затянувшегося боя, беглеца достигли очень быстро. Что сильно обрадовало самодержца.
— Давайте соколы! Не посрамите штандарта Андреевского! — Кричал Романов, наблюдая за тем, как быстро сокращалось расстояние разделявшее «Викторию» и беглеца.
Вскоре «Виктория» плавно замедляя ход, поравнялась с убегающим галеоном и пошла с ним на сближение. Бойцы Юрия, усиленно «поливали свинцом» противника, собравшегося на верхней палубе для защиты своего корабля. Также, из ДТ обстреливались те, кто стрелял с марсовых площадок картечью. Вскоре полетели «кошки» и борта обоих судов соприкоснулись: а абордажная команда, не дожидаясь завершения сцепки, уже вела бой на галеоне.
Гаврилов был среди первых кто ступил на вражескую палубу и, израсходовав обойму своего ТТ. — рубил противника катаной. Один раз, он поскользнулся на луже крови — неловко упав на спину, и не подоспей ему на помощь верный Тимофей, ему бы не дали подняться. Боевой товарищ, зарубив одного из пожелавших навалиться на Юрия английских матросов — отвлекая этим на себя оставшуюся троицу: с которой ему помог справиться поднявшийся с палубы Юрий.
Гаврилов, в пылу сражения так и не заметил, что послужило причиной капитуляции британских моряков — только, как по команде англичане побросали на палубу своё оружие и сдались на милость победителя.
Часом позже Романов стоял на трофейном паруснике, прислонившись к — фор-трисель-мачте спиной и выслушивал доклады о том, что удалось узнать о судьбе пропавших русских кораблей. С каждым докладом его лицо становилось всё суровей, а глаза бешено поглядывали в сторону пленных — покорно ожидавших решения их участи, сбившись в кучу между фор-трисель-мачтой и бушпритом. Вскоре, его щека задёргалась в нервном тике и, жестом прервав последнего докладчика царь, сжав кулаки громко спросил:
— Ну что?! Все слышали, как они поступили с нашими братьями?! — Самодержец с нескрываемым гневом посмотрел на английских офицеров — стоявших немного в стороне от матросов. — Так что?! Значит, наши купцы были трусами недостойными пощады! Да?! А остальных, вы тоже на дно отправили! Значит моря, мы не достойны!