Время шло, небольшими порывами дул ветерок, поднимая позёмку. Тем самым ухудшая видимость тем, кто сидел в засаде. Оно было и не мудрено, приближался сезон зимних ветров. Когда из-за вьюг, больше нельзя будет безопасно выходить в степь. А у егерей, на этом задании, до сих пор, нулевой результат. Поневоле занервничаешь, ведь так не хотелось возвращаться, не солоно хлебавши.
Юра до рези в глазах, всматривался в белый пейзаж, гоня прочь ненужные мысли и наконец, был за это вознаграждён. Вдали, появилась еле заметное пятнышко, затем оно постепенно сформировалась в цепочку вольготно едущих, всадников. Они подъезжали всё ближе, и ближе ехали как-то немного расслабившимися — почти не смотря по сторонам. Оно и понятно, каждый день туда и обратно, да и ещё по своей вотчине. Где каждая собака знает, что с этими всадниками, лучше не сориться. Поэтому им, даже теоретически ничего не угрожает. Со временем, такие поездки становятся рутинным занятием, и наступающая «расслабуха» сильно притупляет внимание. А этим, не грех воспользоваться.
Вот всадники уже рядом, и исчезли последние переживания, и прочие мешающие выполнению задачи чувства. Все бойцы ждут, когда начнёт работать дуэт снайперов. Они, должны были, подранив будущих «языков» увеличив тем самым их шансы на выживание. Время идёт: и вот несколько выстрелов, прозвучавших один за другим, нарушают размеренный аллюр лошадок. Из седел, с небольшим временным промежутком, вылетают седоки. Когда последний из подранков оказался на снегу, заработало и остальное оружие егерей, быстро помножив на ноль, весь вражеский отряд — так и не успев до конца понять, что с ними произошло. Хотя, после первых выстрелов конники всполошились, и некоторые турецкие воины, успели сделать по несколько выстрелов из своих луков. А один, кажется, даже попытался стрельнуть из пуффера (небольшой пистолет). Но в сегодняшней схватке у егерей не было даже раненых. Когда в седле не осталось никого. Они, прекратив огонь, со всеми предосторожностями приблизились к дороге, добивая всех, кроме троих выживших языков. Оперативно их связали и понесли к временному лагерю. Другие, окончив зачистку, проступили к ликвидации следов нападения….
Экспресс допрос проведённый бойцами по горячим следам показал, что этот отряд, должен был встретить особо важный обоз и охранять его на последнем участке пути. Что там, или кого везут, никто не знал, но это уже и не имело большого значения. Главное, груз был важным, и этого было достаточно, чтобы перехватить его. Главное теперь, не «проморгать» этот подарок судьбы.
Дорога была пустой. В этом отряду Гаврилова повезло: пока они прибирались, выставив дозоры, на зимней дороге, так никто и не показался. К моменту, когда последнее тело оттащили в степь и забросали снегом следы крови, на горизонте так и не замаячило не единого силуэта. Поэтому покончив со скорбными делами, егеря прошлись севернее ещё километра два, пока не обнаружили следы стоянки, на котором, очевидно эти дни постоянно останавливались недавно уничтоженные сипахи. Сегодня оно было пусто и, его уже слегка припорошил снег, перегоняемый ветром.
— Это хороший знак, значит, они здесь кого-то ждали, следовательно, пока всё идёт как надо. — Подумал Юрий, с небольшой возвышенности рассматривая его в бинокль. — Уже вечереет, поэтому пока светло, срочно ставим лагерь. А на этом холмике оборудуем небольшой опорный пункт.
Как будто подслушав мысли командира, заговорил стоящий рядом Иван Мелес:
— Юра, хочешь успеть до темноты, разбиваем лагерь неподалёку. А здесь, оборудуем огневую точку. С неё можно и наблюдать, и случись что, вести огонь во всех направлениях.
— Правильно мыслишь Ванюша. — Гаврилов посмотрел на своего темнокожего соратника и сразу обратил внимание, что у него начал белеть кончик мочки уха. — Мелес, срочно разотри уши и щеки и одень на лицо балаклаву. Или обильно мажь лицо жиром, иначе, всё отморозишь — без ушей останешься.
— Как это? — Удивился тот. — Я ничего такого не чувствую.
— Поэтому я вам всё время и объяснял, что следите друг за другом. Давай становись: буду спасать твои уши, а затем пойдём к бойцам и озадачим их….
С каждым разом бойцы разбивали лагерь всё быстрее и быстрее. Всё меньше делая ненужной работы. Поэтому до наступления темноты, успели даже поужинать, разогрев консервы на свечах. И погасить их, ещё до наступления сумерек. Гаврилов, как обычно уже собирался, обойти перед отбоем весь лагерь. Когда к нему явился Кокоря, который в этот момент должен дежурить с Мелесом на опорном пункте. Просто оставить пост он не мог, значит, там произошло что-то важное.
— Степан, ты чего здесь делаешь? — Поинтересовался Витальевич, у низкорослого, но коренастого юноши. Который залез в его иглу и тщетно пытался хоть что-то в нём рассмотреть.
— Так меня за тобой Иван послал.
— Зачем?
— Так немного северо-западнее появились огни. Скорее всего, там кто-то стал на ночную стоянку. — Он говорил, так и не видя собеседника из-за темноты (с наступлением сумерек, свечи не зажигали), ориентируясь только по голосу.
— Отлично, иду. Давай, скорее, освобождай дорогу — ты перекрыл мне выход. Заодно позови Тимофея и Кондрата. Надо посмотреть на ваши огоньки, а потом решим, что с ними делать.
Кокоря, как будто только и ждал этого приказа: с невероятной для его телосложения проворностью, он развернулся и прошмыгнул в лаз.
Вот командир, смотри. — Указал Мелес направление, где заметил огни. Хотя мог этого и не делать. Свет от костров, был и без его подсказки хорошо заметен. — Огни появились, уже после того как стемнело.
— Вижу, а что ты сам по этому поводу думаешь?
— Предполагаю, что это те, кого должны были встретить конные воины. И это их последняя ночёвка перед встречей с сипахами.
— Может быть, всё может быть. — О чем-то задумавшись, проговорил Юрий. — Жалко, что в темноте не сориентируешься, как далеко горят огоньки.
В последней фразе, он несколько слукавил. Симбионт позволял ему детально разглядеть местность. И по приблизительным прикидкам, до той стоянки было часа два, максимум три ходьбы на лыжах. Но уж очень ему не хотелось выделяться на общем фоне.
— Тимофей, а что, ты, думаешь по этому поводу?
— Юра, я думаю что надо стать на лыжи и постараться прощупать тех, кто заночевал у того костра. В ночи этим заняться будет сподручнее. Можно «снять» ножами охрану, а с остальными как получится. Да и полусонные враги, не сразу смогут организовать против нас должного сопротивления. А это, нам только на руку играет.
— Надо же, как быстро меняются люди. — Отрешённо от темы разговора подумал Юрий. — Ещё не так давно — в момент наших первых встреч, Тима меня иначе как барин, не называл. А нынче, частенько обращается просто по имени. Оно и к лучшему, только потом, наедине, надо с ним поговорить, что так фамильярничать можно только в узком кругу.
— Ну что же Тимофей, резон в твоих словах есть и притом не малый. — Гаврилов выдержал небольшую паузу и продолжил. — А знаешь… мы, так и поступим. Оставим четырёх человек здесь, для охраны нашего имущества. Остальным, через час подъём и идём в «гости». Как говорится — «заглянем к нашим соседям на огонёк».
— Юрий Витальевич, я на охране не останусь. — Авансом возмутился Марьин.
— И не надейся, — с улыбкой ответил Юра, — ты у меня сегодня на острие атаки будешь. На тебе сегодня особое задание будет, на ножи охрану вражеского лагеря возьмёшь….
Через час с четвертью, все бойцы, участвующие в ночном рейде уже стояли полностью экипированными и готовыми к выходу. И слушали последние наставления, несмотря на то, что по лицам некоторых можно было понять недовольство от того, что этой ночью им уже поспать не удастся. Но открыто этого, никто не демонстрировал.
— Ну что бойцы, задача ясна? — Поинтересовался Юрий у стоящих перед ним воинов.
— Так точно. — Негромко, но слаженно ответили они.
— Тогда с богом братцы, выдвигаемся. Да поможет нам бог.
Ночь выдалась тихая, безоблачная и звёзды неплохо подсвечивали путь. Правда местность, по которой шла группа, была немного неровной — холмистой, мало пересечённой. И это в свою очередь, немного затрудняло продвижение. Как Юрий и предполагал, ночную стоянку неизвестных настигли, часа через три. В ближайшем небольшом овраге было решено сделать временные крытые убежища. А сам Гаврилов, взяв с собой Евпатия (Пугач) и Тимофея: тем временем пошёл к стану, чтобы разведать, что там к чему. Лесть туда, не узнав, что к чему, было, по меньшей мере, глупо.