Вскоре настал день — когда пять Флейтов: гружённые пенькой, пушниной и пшеницей, под охраной трех фрегатов — купленных у Голландии, при большом стечении ликующего народа, торжественно отбыли в Англию. Никто из провожающих не видел, как в море, к неспешно идущему каравану присоединились два тяжёлых парусника — еле идущих под полными парусами.
Смит Эбботсон был низкорослым — коренастым человеком: чем сильно отличался от большинства своих сослуживцев. Что, в общем, было не мудрено, ведь он не принадлежал к древним и именитым родам Туманного Альбиона. Его отец, удачливый пройдоха, заработав на торговле, умудрился купить себе герб, а немного погодя, пришедший в упадок замок: но, несмотря на его старания, все родовитые соседи упорно не принимали его в свой круг. Все они постоянно подтрунивали над безродным выскочкой, носившим костюмы нелепого покроя: в крайнем случае, безвозмездно брали у него деньги, давая пустые обещания — и не более того. Так что, подросшему Смиту, которого угнетало такое отношение к его семье, пришлось уехать подальше от, отчего дома и добиваться всего самому. Благо, упорства и терпения ему хватало. Поначалу — несмотря на отцовы деньги, было очень тяжело — сказывалось отсутствие воспитания хороших манер и образования. Всеми правдами и неправдами, нанимая репетиторами бедных студентов, Смит ликвидировал эти пробелы, выучился и в итоге, попал служить офицером на один их крупных боевых кораблей Royal Navy. Где, со временем, на него обратил внимание его капитан Чарльз Винтер — который, вскоре познакомил талантливого юношу, со своим другом сэром Брайаном. С тех пор, в карьере молодого человека начался головокружительный взлёт.
И вот сейчас, его благодетель, поручил ему задачу государственной важности — негласную морскую блокаду Московии. Этот полудикий сосед уже показал на суше свою воинственность и возрастающую мощь: так что задача была предельно ясной — не допустить Русских на морские просторы. В доверительной беседе, его благодетель рассказал о страшном корабле — некогда построенным этими московскими тартарами. И о том, что он погиб — взорвался в Азовском море. И судя по всему: Русские пока не могут построить ему замену. И этой ситуацией, надо успеть воспользоваться ситуацией — истощить и уничтожить этого опасного врага.
Пришлым летом Смит успешно справился с этой задачей — ограбив и потопив хлипкие судёнышки Московитов. Это существенно его обогатило — по каперскому патенту он имел от трофеев немалую долю. Вскоре на дне оказалась поисковая экспедиция — посланная русским царём для выяснения судьбы торговцев. И вот сейчас, небольшой флот, под командованием Эбботсона лежал в дрейфе, ожидая караван, судя по поступающим сообщениям, Русские скоро должны его снарядить.
— Ну что Юрка, слишком плохо ходят под парусом твои железные «скорлупки». Только и делают, что тормозят весь караван…
Недовольно сетовал Пётр — решивший возглавить этот поход. Он шёл на «Виктории», которую ещё во время постройки назначил флагманом. И судя по всему, Романов, никак не мог дождаться, когда судно пойдёт по большой воде под паром.
— … Даже гружёные Флейты идут под половиной парусного вооружения, а «Виктория» с «Зарёй», под полными парусами еле поспевают за ними.
— Государь, вот наладим добычу и подвоз угля к портам. Тогда, клянусь — наши суда смогут без паруса пересекать океан. И будут это делать, намного быстрее самых скороходных парусников.
Юрий со своими егерями присутствовали в этой экспедиции в роли абордажной команды. Но это, всё равно не спасало его от необходимости выслушивать претензий относительно новых кораблей и бесконечно оправдываться по этому поводу перед царём.
— Это всё обещания, а мне нужно дело! …
— Вест-норд-вест! Вижу скопление дрейфующих галеонов. — Прервал неприятную для Юрия беседу голос, донёсшийся с марсовой площадки.
Как только несколько голосов продублировали сказанное, всё вокруг пришло в движение: засвистели боцманские свистки; матросы полезли убирать паруса; машинисты разводить огонь в топках; подносчики боеприпасов устремились к крюйт-камерам; а артиллеристы побежали к орудиям. Каждый был занят своим делом, занимая свои места по тревожному расписанию. А «торговцы» в сопровождении охраны, начали маневр разворота, отходя, как и было с ними заранее оговорено.
Время шло, все, — включая и абордажную команду, выполнив нужные действия, стояли, ожидая дальнейших команд. И только кочегары трудились, разогревая котлы.
— Гаврилов, ну что твои кочегары так тянут время?! — Тревожно интересовался Петр, смотря в направлении указанном вперёд смотрящим. — Ведь враг нас скоро заметит! А мы неподвижны как …
— Противник нас увидел! Ставит паруса! — Доложил наблюдатель.
— Котельная! Что там у вас?! — Прокричал в переговорную трубу царь — обеспокоенный тишиной царившей в машинном отсеке.
— Температура растёт, но необходимого давления в котлах пока нет! — Ответили машинисты.
— Гаврилов! Су… сын, больше не строй такие неудобные суда! В них пока с паруса на пар перейдёшь, погибнуть можно! — Закричал, развернувшись к Юрию самодержец: глаза у него были на выкате, а щека дёргалась. — Пока эта посудина обретёт ход — нас потопят! Что хочешь, делай, но все остальные боевые корабли должны быть только на паровом ходу!
— Неизвестные корабли, строятся в кильватерную колонну и, судя по манёвру — собираются атаковать нас с наветренной стороны!
Снова тянется время, неизвестный противник уверенно идёт на сближение, а «Виктория» с «Зарёй», по-прежнему беспомощно лежат в дрейфе. Неожиданно, по корпусу флагмана пробежала дрожь, послышался глухой звук, — которому обрадовались все члены команды.
— Ура! Виват! … — Закричало множество голосов — радовались все, так как знали, что именно так начинает работать паровая машина.
Далее в подтверждение этому, двигатель стал набирать обороты и, вскоре, за кормой забурлила вода. Судно незаметно, понемногу набирая скорость, пошло вперёд. Следом за «Викторией» пришла в движение и «Заря».
— Твоё счастье Юрка, что мы успели «раскочегарить» эти лоханки! — С недобрым прищуром «смерив» взглядом Юрия проговорил Пётр — он был ещё зол за заминку при запуске парового двигателя. — Теперь моли бога, чтобы твоя хвалёная техника, не подвела во время боя! Иначе, самолично отправлю тебя местных рыб кормить! …
Тем временем, оба корабля набирая ход, пошли на перехват противника — шли без парусов. За ними тянулись два дымных шлейфа — не сильно густых, но всё равно, столь непривычные для этого времени. Не заметить эти странности было невозможно, но нападавшие, явно не собирались из-за этого менять свои планы: они сближались, намереваясь с ходу разобраться с парой странных парусников и догнать уходящий торговый караван.
Оба судна, идущие на паровом ходу: успели, набрав ход, занять выгодные для них позиции — (враг оказался по правому борту) и сейчас шли с вероятным противником встречными курсами. Приближаясь к неизвестным судам, снова перешли на малые обороты двигателя.
— Ждём братцы — первыми не стреляем! — Говорил своим бойцам Гаврилов, глядя на приближающиеся парусники.
Хотя намерения галеонов, идущих под британским флагом были и без того предельно ясны. У каждого на верхней палубе было немало вооружённого народу: борта кораблей были ощетинены стволами пушек; а семафорщики, передавали приказ. — «Лечь в дрейф и допустить на борт „осмотровую команду“».
— … Дома своей маме приказывайте! — Послышался возмущённый голос Петра. — Вы что, читать не умеете?! Ведь сказано, что мы боевые корабли России и у них нет права нас досматривать!
Незадолго до того как головной пароход поравнялся с кораблями, идущими в авангарде: британцы подняли новое сообщение. — «Если не выполните наш приказ, открываем огонь на поражение».
— Суки …! Господи прости мою душу грешную за сие сквернословие. — Осенив себя крестом, проговорил матрос, стоявший рядом с Юрием с оружием наготове.
Многие из стоявших рядом воины, последовали его примеру: кто бранил приближающихся разбойников, а кто, тихо шепча молитву — крестился.
Как только передовые корабли поравнялись с пароходами: прогремел первый залп. По железному борту загрохотали ядра и картечь. Гаврилов почувствовал, как содрогнулась от этих ударов «Виктория»: часть картечи прошла над бортом, «выкосив» людей попавшихся на её пути. Раненые заголосили, застонали, заливая палубу кровью; санитарная команда кинулись оказывать первую помощь и посыпать песком кровавые лужи. Раздался ответный залп, «заработали» двадцати шести миллиметровые MG АА Туре 96 поливая свинцовым дождём супостатов. Витальевич, оценивая понесённые потери, заметил, что зенитный автомат рядом с ним остался без расчёта и кинулся к нему. Бегло осмотрев его и не найдя повреждений, он взял в прицел корабль, которому вскоре «Виктория» должна была войти в сектор обстрела. Секунда и в его направлении полетел рой огоньков, впивающихся в его бушприт, фор-трисель-мачту и корпус. Это не замедлило принести свой результат — помимо погибших членов экипажа, стал заметен и другой урон — на фока-рейе, и в других местах, куда попадали трассы появился дымок, который вскоре сменился робким огнём, быстро переросшим в пламя. Команда горящего парусника кинулась тушить пламя: но новые очереди из зенитки существенно усложнили им задачу, создавая новые очаги возгорания.
А тем временем, хорошо обученные русские артиллеристы продолжали обстрел противника находящегося в их секторе обстрела. Как успел заметить Гаврилов, наносимый ими ущерб, был колоссальным. Пушкари «Виктории» успели сделать не менее трёх бортовых залпов, пока ослеплённый собственным пороховым дымом враг перезаряжался. Было видно, как головной корабль постепенно зарывался в воду «носом» — задирая свою корму и замедляя свой ход, что там произошло — было не понятно, да и думать об этом было недосуг. Юрий на мгновение застыл, увидев агонию галеона, но сильный взрыв вернул его в суровую действительность. Это после очередного залпа Российского флагмана, взорвался корабль, в который тот стрелял…
Когда «Виктория» проходила мимо горящего галеона, оттуда дали ожидаемый залп — вымуштрованная команда несмотря ни на что, продолжала бой. На сей раз, потерь было намного меньше: да и броня прекрасно выдерживала попадание снарядов. В ответ, в сторону парусника полетела картечь. Ну а «Заре», так и не довелось сделать ни единого выстрела по этому кораблю. Он взорвался, так и не войдя в её сектор обстрела.
Три галеона, которые ещё не участвовали в перестрелке — неожиданно поменяли тактику. Кильватерная линия «рассыпалась» и они пошли на сближение с «Викторией». А четвёртый — флагман, стал отходить в сторону.
— … Обе машины средний вперёд! Право на борт! … — Донёсся до Юрия обрывок команды отданной капитаном «Виктории».
Какие ещё приказы отдавались с мостика, из-за грохота боя было не слышно. Но исход сражения был уже предрешён — парусники, явно уступали русским кораблям в маневренности и скорости. Они тщетно старались сблизиться с пароходами для высадки своих абордажных команд. Но их встречал плотный артиллерийский и пулемётный огонь, разносивший в клочья деревянную обшивку галеонов — принося этим страшный урон нападавшим. Не обошлось и без неприятного для пароходов эксцесса — «Виктория» с «Зарёй», за малым не столкнулись во время манёвра — сказывался малый опыт команд обоих кораблей и наспех отработанное взаимодействие в бою.
— Догнать флагманский корабль напавших на нас разбойников! — Послышался приказ Петра, — когда последний из нападавших вражеских парусников, разлетелся в клочья от мощного взрыва, прогремевшего на его борту. — Взять их на абордаж, а выживших, допросить относительно судьбы наших торговцев.
Несмотря на большую фору, возникшую в результате затянувшегося боя, беглеца достигли очень быстро. Что сильно обрадовало самодержца.
— Давайте соколы! Не посрамите штандарта Андреевского! — Кричал Романов, наблюдая за тем, как быстро сокращалось расстояние разделявшее «Викторию» и беглеца.
Вскоре «Виктория» плавно замедляя ход, поравнялась с убегающим галеоном и пошла с ним на сближение. Бойцы Юрия, усиленно «поливали свинцом» противника, собравшегося на верхней палубе для защиты своего корабля. Также, из ДТ обстреливались те, кто стрелял с марсовых площадок картечью. Вскоре полетели «кошки» и борта обоих судов соприкоснулись: а абордажная команда, не дожидаясь завершения сцепки, уже вела бой на галеоне.
Гаврилов был среди первых кто ступил на вражескую палубу и, израсходовав обойму своего ТТ. — рубил противника катаной. Один раз, он поскользнулся на луже крови — неловко упав на спину, и не подоспей ему на помощь верный Тимофей, ему бы не дали подняться. Боевой товарищ, зарубив одного из пожелавших навалиться на Юрия английских матросов — отвлекая этим на себя оставшуюся троицу: с которой ему помог справиться поднявшийся с палубы Юрий.
Гаврилов, в пылу сражения так и не заметил, что послужило причиной капитуляции британских моряков — только, как по команде англичане побросали на палубу своё оружие и сдались на милость победителя.
Часом позже Романов стоял на трофейном паруснике, прислонившись к — фор-трисель-мачте спиной и выслушивал доклады о том, что удалось узнать о судьбе пропавших русских кораблей. С каждым докладом его лицо становилось всё суровей, а глаза бешено поглядывали в сторону пленных — покорно ожидавших решения их участи, сбившись в кучу между фор-трисель-мачтой и бушпритом. Вскоре, его щека задёргалась в нервном тике и, жестом прервав последнего докладчика царь, сжав кулаки громко спросил:
— Ну что?! Все слышали, как они поступили с нашими братьями?! — Самодержец с нескрываемым гневом посмотрел на английских офицеров — стоявших немного в стороне от матросов. — Так что?! Значит, наши купцы были трусами недостойными пощады! Да?! А остальных, вы тоже на дно отправили! Значит моря, мы не достойны!
Немного переведя дух, Пётр обратился к абордажной команде, стоящей рядом с ним:
— Как хитро они придумали! Победят наш конвой — концы в воду: а наш товар себе заберут. Коли мы их победим, так становимся варварами — напавшими на их мирные галеоны! — Всё продумали супостаты!
Среди Русских воинов, стоявших на палубе галеона и матросов, наблюдавших за всем с борта своего корабля, пронёсся негодующий ропот. Царь немного выдержал небольшую паузу и продолжил:
— Ну что братья! Ответим им той же монетой — отправим их в царство Посейдона! Пусть рыб покормят — поступим с ними также как и они с нашими товарищами!
После всего услышанного, все без исключения поддержали Петрово решение относительно участи пиратов.
— Да, пусть море скроет и их следы! … — Послышались одобрительные возгласы.
Но эти выкрики, вскоре утихли. Царь заметил капитана «Виктории», подошедшего к борту (пароход на полтора метра возвышался над захваченным галеоном).
— Ну что скажешь Семион Дормидонтович? Каково состояние наших пароходов после боя?
— Пётр Алексеевич, ущерб, конечно, есть — но, по сравнению с тем, что обычно бывает после таких баталий — незначительный. Вода нигде не просачивается, пробоин нет; медики возятся с ранеными — вот их как раз много. И судя по всему, «Виктории», придётся стать на верфь — для ремонта. В некоторых местах доски под бронеплитами сильно потрескались — заменить надо, да трубы в нескольких местах супостаты продырявили. Но эти прорехи, мы сами — по пути заделаем…
— Знать так! У России — броневым кораблям быть! — Вдохновенно выкрикнул самодержец.
Глава 26