Выбрать главу

— Рассредоточиться! Удар по флангам! — взревел Кассим, возглавив атакующих. Клин мгновенно перестроился в выгнутый полукруг, ударив не по центру, а по всей ширине расположения рагардцев. Они не успели правильно отреагировать, а сомкнуть кольцо уже не представлялось возможным, поскольку фланги взяты под контроль стрелками. Кассим довольно и азартно скалился. Его головной отряд оказался более организованным, а сам генерал сметливее рагардцев. Конечно, те предвидели и такой поворот событий, но отреагировать не успели.

Лязг оружия наполнил небо, приправленный предсмертными криками и воплями раненных. Сражение с первых секунд вошло в раж, не оставляя ни мгновения на лишние раздумья. Со всех сторон слышались крики полководцев, словно их оказалось слишком много на бранном поле. Подоспевшая армия мадеран ударила с тыла, вынуждая рагардцев перестроиться и действовать на два фронта. Тем не менее, первые оказались готовы, мгновенно принимая вражеский авангард на пики. С каждой минутой сражение становилось всё более похожим на бессмысленную резню. На поле битвы все смешались: генералы не успевали отдавать приказы. И лишь отец Кирит, наблюдая с крепостной башни, видел картину ясно: битва разыгрывалась как по писаному. Исчерченная карта генерала в точности повторяла действия обеих армий. Именно Кассим изначально предположил ближний бой, понимая, что перестрелка затянет время и вымотает обе стороны. Только вот рагардцев значительно больше, чем мадеран. А значит, надо действовать нахрапом, навязав удобное именно им ведение сражения в сложившейся ситуации.

Битва, после которой больше некому будет сражаться. Она должна закончиться за один день. Подобного накала долго не выдержит ни одна из армий. Самое быстрое — к полудню обозначится перевес, а то и исход сражения. Самое позднее — к началу заката. Это же не осада, когда можно уйти на ночной отдых, меняя дозоры.

Кирит уж пятый час наблюдал за битвой. Казалось, ни у одной из армий силы не иссякают. С одной стороны, человек не может так долго сражаться, с другой же — азарт и сам воздух боя придают воинам нечеловеческие силы. Но и они не бесконечны. Из увиденного на этот момент жрец заключил, что рагардцам так и не удалось полностью разделить противников, окружая превосходящими силами. Однако и мадеранам не получилось взять в кольцо рагардцев. Тем не менее, рагардцы, вынужденные сражаться на два фронта, несли значительно большие потери, нежели армия Мадерека. Такой вариант развития событий Кассим тоже предполагал. Считал его едва ли не худшим, поскольку он несёт большие потери, но просчитал на всякий случай. Когда он говорил с Киритом, то ссылался на то, что даже если их разделят — будет легче. Всегда есть возможность прорвать кольцо врагов. В данном же случае северяне оставались монолитом, успешно пресекая любые попытки генерала зайти с флангов. Тем самым, они оказались в более выгодном положении, нежели мадеране.

Никто не торопился сдаться или отступить. Рагардцы понимали, что путей к отходу у них нет, все-таки войскам Кассима удалось прижать их к реке. Поэтому сражались, словно бешеные львы. Мадеране наседали всё сильнее, но так и не сомкнули рядов, сражаясь двумя небольшими армиями против одной большой. Поле брани всё гуще и гуще усеивалось трупами, затрудняя передвижение на лошадях. Кассим давно спешился, доказывая врагам, что без коня он сражается ничуть не хуже. Он так же яростно выкашивал ряды Рагарда молниеносными саблями. Ему всё больше и больше удавалось теснить врагов к реке. Несмотря на то, что воины обеих армий измотаны, азарт не остывал. Близился закат. Битва затянулась. Многие падали от усталости, мгновенно становясь жертвами противников. Сражение не знает пощады, не принимает слабости, не даёт передышки. Но лишь Кирит отчетливо видел, насколько замедлились оба войска, с каким трудом даётся каждый взмах клинком. И всё же мадеране начали побеждать. Неутомимый дух Кассима гнал воинов вперед. Еще немного и либо мадеране обратят противников в бегство, заставив прыгать в реку и тонуть, либо Рагард капитулирует. И всё же жрец не мог не замечать, что от общего количества сражающихся не осталось и трети. Число погибших стало чудовищно неоправданным.

* * *