— Глупец! Тебе за Зелика будет мстить весь Сидерим с Садаром во главе! Разведка? Ха! Она осталась. Неужели ты действительно так недалек мозгами, что не догадываешься — Зелик построил устойчивую систему, создал нерушимую сеть? У него есть преемник. И ты их разозлил!
— Да что он сможет, это хорёк-Садар?
— Хорёк? Ну нет, ты совершил самую непоправимую глупость — ты его разбудил. Попомни моё слово, больше нет хорька. Проснулся горный лев. Он меньше чем пустынный, но оттого быстрей и злее. И потому — опасней и сильней. Ты обрёк Мадерек на гибель!
— Остынь, святоша, ему не справиться с моей армией, — император всё же высвободился из рук жреца. Вернее, тот сам отпустил, рухнув на стул и уставившись невидящим взглядом перед собой.
— Сожрет и не подавится, — обреченно произнес Кирит. Он слишком долго наблюдал, как рос король, видел его ходы, решения. И понимал — Садар теперь сотрет империю с лица земли. Теперь он не станет думать, как уберечь границы. Он сам их нарушит и погонит армию к Мадре. И жрец это знал. А еще знал то, что говорить Максуру об этом бесполезно. Слишком самоуверен. Слишком глуп. Не понимает, что нельзя убивать приближенных правителя. Иначе гнев государя станет необузданным. А если этот гнев сочетается с головой такого как Садар, то Мадерек обречен.
Сидерим, год 2583
Король молча слушал донесение. Он недоуменно моргал, пытаясь понять, что его верного Зелика, мальчика, который из подростка стал мужчиной на его глазах — больше нет. Он не успел понять и переосмыслить, когда последовал доклад о том, что прибыли степняки. Пять тысяч всадников стояли как один. В глазах читалось негодование и жажда мести. Те, кто остались по домам, освобожденные пока от службы, бросили всё, прилетев в стан государя. Им хватило мертвого тела князя, который был с ними милостив и дружелюбен, хватило крика его жены, слез маленьких княжичей, не понимающих, почему отец не двигается. Кочевники запомнили Зелика смеющегося и панибратствующего, не понимающего, как строить быт своих подданных, оттого неловкого и извиняющегося. А еще помнили, как добра и заботлива княгиня, не оставившая без доброго слова ни одного кочевника. А теперь она истошно кричала, обнимая мертвое тело своего мужа. Степняки — гордый народ. Они помнят добро. А еще не оставляют безнаказанными тех, кто убивает дорогих им людей. Они любили князя. Снявшись с места, бросив всё на жен и стариков, мужчины, мальчики, все как один стояли перед королем, готовые в огонь и в воду, лишь бы не оставить безнаказанным того, кто столь низко убил "господина степей". Они не знали, что ястреб уже несет послание к Азиту. Они не знали, что Разящий полетит, следуя приказу, покинет ущелье и бросится в погоню, настигая армию империи, движущуюся от границ Анаториса на соединение в Нешуа. Садар молча посмотрел на собравшееся войско. Так же молча выслушал Санола, ставшего во главе разведки вместо Зелика. Прокусил губу, сдерживая навернувшиеся слёзы, и коротко отдал приказ:
— С рассветом на Мадру.
Нешуа, год 2583
Наверняка Кирит предполагал подобное развитие событий: правитель Сидерима бросил возведение укреплений, внезапно пересёк границу и напал на гарнизон в Нешуа. Не ожидавшие столь молниеносной атаки, имперцы потерпели поражение, отступая к границам в надежде на скорое подкрепление. И оно пришло. Всё же выдвинувшись от Анаторийского ущелья на три недели раньше, армия пустынников значительно опережала бросившегося в погоню Азита. Мадеране даже успели порадоваться, на протяжении недели тесня Садара вновь к границам Сидерима. Но им ударила в тыл армия Разящего. Пятитысячная кавалерия влетела в разгар боя столь сокрушительно, словно её возглавил сам бог войны. Воевода был схож с ураганом, взрезая войско мадеран столь жестко и кроваво, что сражение превратилось в убийство. Какие мысли гнездились в голове Азита, когда он читал послание от короля? Как принял то, что единственный, кто не побоялся стать другом неприкасаемого, больше не присядет рядом у дверей опочивальни короля и не разделит флягу, жалуясь на многочисленных любовниц и хвастаясь тем, как горяча княгиня — вот уж третьего родила, а всё никак не успокоится. Всё так же желанна и любима. Что, впрочем, не мешает Зелику иметь тайный гарем любовниц. Кто же теперь потреплет по плечу, без слов понимая, что мучает Разящего? Никто не узнал, что думал воевода обо всём этом. Воины видели лишь то, как быстро он свернул лагерь, как стремительно гнал армию по следам имперцев. В отличие от них степняки Анаториса не останавливались на недельный отдых. Они летели, догоняли. И когда настигли врага, мир превратился в ад. Захваченные в кольцо, не выдержав сокрушительной двусторонней атаки, пустынники капитулировали.