— Отлично. С сегодняшнего дня будешь мне помощницей. А чай найдется, кому разносить.
Отец Ларминиз долго и внимательно слушал Даналию. Вздыхал, тёр переносицу, то и дело впадая в рассеянную задумчивость.
— Да уж, милая, задали вы задачку. Отчуждение владений даже малого вассального сеньората от империи, это не то же самое, что переселить рагардский купеческий дом.
— Это большая территория. Она неплодородная, скалистая пустыня. А еще она приграничная. Северо-восток, кордон с Гидером.
— Ага, а наш король ретивый, Гидер он точно завоюет, таких обид он не прощает. И так расширятся границы Сидерима?
— Думаем одинаково. Да, мой сеньорат — не бог весь какая ценность, но территориально больше Сидерима и Гидера вместе взятых.
— И как вы мне предлагаете оттяпать этот кусок земли у Мадерека?
— Полагаю, вместе мы найдем способ вырвать зубы у отца Кирита. И тут только на руку, что вы из красных, сверху не надавят.
— Но к чему это? Не проще ли продать землю и деньги положить в казну?
— Отче, позвольте, я сделаю королю подарок, которого он заслуживает. Сидерим нуждается в земле.
— Вас так покорил Садар?
— Он оценил меня настолько высоко, как никто и никогда до этого.
Они еще долго сидели в апрельских сумерках и обсуждали варианты дальнейших действий. Высокий и сухой как цапля, с хищным профилем и тонкими губами зрелый мужчина в жреческой рясе и давно уже немолодая, тонкая, как струна, высокородная дворянка. Глаза обоих светились азартом. Вино в кувшине заканчивалось слишком быстро. Но нужно ли вино, когда вокруг бушуют цветом абрикосы, наполнив воздух пьяным ароматом? Первая весна нового Сидерима.
Мадерек, год 2567
Отца Кирита раздражало, когда его не слушались. Особенно, если дело касалось императора. Даже не нынешнего, а предыдущего. Тогда новый Верховный только занял место при дворе и словом веским еще не обладал. Тогда, в тот злополучный год, случилось весьма засушливое лето, многие провинции пострадали. Тогда погиб князь Нешуа, оставив без копейки дочь Даналию. И девочка взывала к императору, просила помощи. Тогда монарх решил, что с гибелью княжеского рода приграничная территория из вассальной превратится в полноценную имперскую землю. Но княжна оказалась с норовом, поступившись честью, вышла замуж за представителя купечества Анаториса, закрыв долги перед империей и более не прося помощи и поддержки двора. Конфликт затих на долгие годы. Нынешний император, как и прежний, считал, что после смерти опальной княгини территория отойдет к Мадереку, купцы соляной провинции не посмеют посягнуть, а детей у Даналии нет. На княжество Нешуа закрыли глаза. А теперь перед жрецом лежала бумага о наследии. Даналия всё имущество завещала Сидериму. Как движимое и недвижимое, так и саму территорию со всеми подданными княжества. Бесплодные скалистые земли занимали ни много, ни мало, десятую часть империи. И теперь их требовалось отдать. К передаче прав на княжество прилагалась претензия о невыполнении обязательств сюзерена перед вассалом с последующим расторжением отношений. Нешуа разводился с Мадереком. Громко, скандально, с неопровержимыми обвинениями. Попытки Кирита уладить давний конфликт полюбовно, обойдясь компенсациями и льготами, наткнулись на глухую стену. Даналия не жаждала примирения. Княгиня не простила императора.
— Вот же щенок, дай палец, так руку по плечо отхватит!
— Отец Кирит, неужто и здесь Садар вам насолил?
— Конечно, нет, он здесь не причем, Даналия же монастырям отписывает земли, Богу. Кассим, я очень дорожу тобой, но иногда ты непроходимо туп! Понятия не имею, чем он купил княгиню, но то, что это не просто блажь, понятно даже дураку!
Он еще долго и пространно объяснял генералу о его умственных способностях. И злился. Но не на Кассима. Злился на собственную непрозорливость, на то, что вовремя не обаял Садара и не заставил танцевать под свою дудку. Более того, умудрился обозлить одиозного монарха. А теперь оказалось, что рычагов давления на Сидерим не существует. Попытки нажать через верхушку духовенства наткнулись на глухую стену. "Мирские вопросы нас не интересуют, отец Ларминиз волен поступать по своему разумению", — только и ответил Командор красноплащников. Кириту оставалось скрежетать зубами в ожидании приезда княгини Нешуа. При этом хитрая бабёнка состряпала бумагу, в которой говорилось, что княжество отходит Сидериму не только в случае её смерти, но и при аресте имперскими властями, и при всех остальных случаях исчезновения её персоны. Она перестраховалась со всех сторон, и Кирит ломал голову, кто надоумил женщину именно на такую бумагу, сам ли Садар, или больше постарался этот проныра Ларминиз. Обо всех белых жрецах имелась информация, а вот кто этот красноплащник, поди, узнай, никто не скажет.
Сидерим, год 2567
— Она не выстоит против Кирита.
— А мы окажем ей поддержку. Как думаешь, что сделает Рагард, если прознает, что Мадерек собирается повысить пошлину на ввоз металла?
— Но Мадерек не собирается!
— Уверен? Позови Зелика.
Потом отец Ларминиз долго и проникновенно вещал о том, что король Сидерима играет в опасные игры, на что монарх отмахивался и говорил, что пока две империи грызутся, его крохотное королевство оставят без внимания. Естественно, Зелик сумеет распространить нужные слухи. Естественно, Рагард ответит действиями, приняв превентивные меры против Мадерека. Отец Кирит молчать не станет, в итоге обе империи погрязнут в длительном противостоянии. Простые истины, понятные любому, Садар брал на вооружение и воплощал в жизнь. К прибытию Даналии в Мадру и император, и Кирит настолько углубятся в проблемы раздора между империями, что не предпримут должного рвения в возвращении княжества к вассальной клятве. Кирит наверняка сыграет в малую жертву, чтобы все силы бросить на Рагард. Да, он здесь выиграет. Но Нешуа потеряет. Пока Садару дела нет до обоих монстров, и ему на руку подобная уступка. И всё же король Сидерима сознался своему Верховному, что единственный человек, который заслуживает внимания, — это отец Кирит. В отличие от императоров как Мадерека, так и Рагарда, Верховный Мадры представлял опасность. За последние два года Садар научился оценивать врагов по достоинству. Он понимал, Кирит попробует отыграться. Можно перед кем угодно ломать комедию, строя из себя мелкопоместного монарха, но от этого песчаного лиса своих амбиций не скроешь.
— Эх, был бы он моим…
— Ваше Величество, я вас не устраиваю?
— Что ты, Ларминиз, ты лучший. Он просто другой. И вы бы замечательно дополнили друг друга. Хотел бы я увидеть ваши споры, когда цель общая.
— Иногда мне кажется, что ваша цель — править миром.
— Увы, но для подобного мне не хватит жизни. Я не сторонник завоеваний силой, у меня другие методы.
— Тем страшнее.
На исходе лета торжественный кортеж въехал в ворота сидеримского королевского двора. Бледно-зеленые знамена развевались над кортежем, то тут, то там мелькая гербом княжества. Даналия вернулась. Впервые за несколько десятилетий опальная княгиня позволила себе поднять свой стяг.
— Мой король, отныне и навеки род Нешуа клянется Сидериму в преданности. Являясь последним законным представителем рода, я, Даналия Нешуа, приношу клятву подданного, слагая с себя полномочия и привилегии вассала, господина сеньората. Отныне земли Нешуа принадлежат королевству Сидерим. За собой нижайше прошу оставить титул и право передачи его по наследству. Своим правопреемником назначаю Ангольда Биссерменского, дальнего племянника. Если на то будет воля Вашего Величества.
Он нашел слова, чтобы поприветствовать княгиню. Нашел силы не удивиться, хотя рассчитывал заполучить вассала, а не полноценного подданного Сидерима. В мгновение ока Сидерим территориально увеличился в четыре раза, перестав быть городом-государством, став полноценным королевством. Между столицей и новыми землями лежал лишь Гидер, и Садар скрипнул зубами, помня неудовлетворенное желание мести.
Глава семнадцатая
— Стяжая славу, забываешь основное.