Наверняка Кирит предполагал подобное развитие событий: правитель Сидерима бросил возведение укреплений, внезапно пересёк границу и напал на гарнизон в Нешуа. Не ожидавшие столь молниеносной атаки, имперцы потерпели поражение, отступая к границам в надежде на скорое подкрепление. И оно пришло. Всё же выдвинувшись от Анаторийского ущелья на три недели раньше, армия пустынников значительно опережала бросившегося в погоню Азита. Мадеране даже успели порадоваться, на протяжении недели тесня Садара вновь к границам Сидерима. Но им ударила в тыл армия Разящего. Пятитысячная кавалерия влетела в разгар боя столь сокрушительно, словно её возглавил сам бог войны. Воевода был схож с ураганом, взрезая войско мадеран столь жестко и кроваво, что сражение превратилось в убийство. Какие мысли гнездились в голове Азита, когда он читал послание от короля? Как принял то, что единственный, кто не побоялся стать другом неприкасаемого, больше не присядет рядом у дверей опочивальни короля и не разделит флягу, жалуясь на многочисленных любовниц и хвастаясь тем, как горяча княгиня — вот уж третьего родила, а всё никак не успокоится. Всё так же желанна и любима. Что, впрочем, не мешает Зелику иметь тайный гарем любовниц. Кто же теперь потреплет по плечу, без слов понимая, что мучает Разящего? Никто не узнал, что думал воевода обо всём этом. Воины видели лишь то, как быстро он свернул лагерь, как стремительно гнал армию по следам имперцев. В отличие от них степняки Анаториса не останавливались на недельный отдых. Они летели, догоняли. И когда настигли врага, мир превратился в ад. Захваченные в кольцо, не выдержав сокрушительной двусторонней атаки, пустынники капитулировали.
— Мы не берем пленных, — только и произнес король, встретившись взглядом с воеводой.
Покончив с авангардным подразделением, объединенная армия Сидерима выдвинулась к столице Мадерека, идя навстречу войску Максура, движущегося в Нешуа. И всё же им не суждено было столкнуться. Испугавшийся донесений, Максур приказал армии возвращаться и усилить оборону Мадры. Похоже, он начал слушать жреца после того, как авангард оказался уничтожен с минимальными потерями для врага. Император не понимал, как такое вообще возможно. До него не доходил смысл того, что сам король возглавил нападение, летя убийственной сокрушающей молнией впереди своих воинов. Правитель должен сидеть во дворце и руководить издали, находясь в безопасности. Что это за государь такой, что оставляет страну на попечение советника, какого-то жреца, и несется сломя голову возглавлять атаку? Что это за король такой, воины которого, беря его в пример, бросаются на превосходящие силы противника? И побеждают. И не умирают. Что же за сила в этих горцах и степняках, что за вера в своего короля? Максур не мог понять, как такое вообще возможно. Авангардный гарнизон, засевший в Нешуа, соединившийся с бывшей армией Кассима был чуть не в два раза больше сидеримских войск, даже когда к ним присоединился Азит со своим подразделением. Так почему же они победили, практически не понеся потерь? Нет, они, конечно, были, потери, только несоизмеримые с числом жертв со стороны Мадерека. Сколь жесток Садар, приказавший казнить всех сдавшихся мадеран?
— И чего ты добился, "великий император"? — Кирит был зол, язвил, сплевывал презрительно.
— Но как такое могло случиться? — недоумевал Максур. Не успели ворота закрыться за вошедшими войсками, как к стенам Мадры подошла армия сидериан.
— А я предупреждал, говорил — не связывайся с Садаром. Нагириез был не так глуп, он проглотил поражение под Тадаском, вовремя понял, что нельзя дразнить Сидерим. Тебе же славы захотелось, — жрец перестал сдерживаться совсем, тыкая носом императора во всё просчеты.
— Но как так могло выйти, объясни?
— Тебе не кажется, что слишком поздно обратился за советом? Никогда не думал о том, зачем нужен советник и почему твои предшественники меня слушали? О, да, я проиграл Тадаск, но это была единственная битва, которую я не смог просчитать. Которую не смог просчитать Кассим. И где теперь твой лучший генерал, а, государь? — жрец злился всё сильнее. Он понимал, что император поставил страну на грань уничтожения. И ничего, совершенно ничего не мог с этим сделать. Даже его ума не хватит, чтобы предотвратить грядущее уничтожение империи.
— Но он не нападает, не идет на штурм, — попытался оправдаться Максур, надеясь, что не все еще так плохо, раз враг не вторгся в Мадру.
— А ты не догадываешься, почему? — поинтересовался Кирит, в который раз раздраженно сплевывая.
— Так стены Мадры неприступны, — воодушевился император.
— Вот именно! И Садар это понимает. Он не станет уничтожать собственную армию, бросаясь на несокрушимую твердыню.
— Выходит, нам и бояться нечего особо? Постоит и уйдет. Ему не взять столицу! — вконец развеселился Максур. Жрец посмотрел на императора ошалевшим взглядом, сорвался с места и принялся нарезать круги по залу близ трона.
— Боги! Святые боги, Тарид с Азитом, за что вы так возненавидели Мадерек, что ниспослали ему в правители глупца?! Тарид мудрейший, всемогущий, за что прогневался ты на империю, лишив её правителя даже зачатков рассудка?! — восклицал Кирит, словно помешанный, меряя шагами пространство перед императором.
— Но разве я не прав? — искреннее недоумевал Максур.
— На сколько хватит твоих хранилищ, за сколько времени жители столицы опустошат амбары? Ты что, не понимаешь — Садар блокировал все входы в Мадру! Мы с голоду все сдохнем. И вот тогда он преспокойно возьмет город! Неужели надо быть шибко умным, чтобы понять такое? Это же очевидно! Ему не надо лезть на стены, ему достаточно не пропускать караваны с зерном. И вообще — не пропускать обозы. Всё равно какие. Мы здесь в ловушке из-за твоей глупости! Ха, главу разведки он убил! Чем это помогло? Только беду накликал…
азящегоРазящего.
Глава тридцать третья
— Ваше Величество, разве не было бы разумным войти в Сидерим, пока его армия застряла под Мадрой? Вернули бы и Смирнис, и Эльгию.
— Как думаешь, с какой скоростью Садар развернет войско и сравняет Рагард с землей, если я послушаюсь твоего глупого совета?
— Неужели, он так силен?
— А то ты не помнишь, чем кончились все наши попытки вернуть провинцию. Силен умом, а с такими опасно воевать.
— Но Мадерек же рискнул…
— Вот именно. И где теперь Мадерек?
Мадерек, год 2584
Армия Сидерима расположилась лагерем у самых стен столицы южной империи. Прижатая к горам Мадра оказалась в абсолютном окружении, полностью оставшись без связи с внешним миром. Первые дерзкие попытки имперцев прорвать осаду потерпели крах, столкнувшись с невероятным упрямством и стойкостью сидериан. Садар надежно окопался у стен города, перехватывая все караваны с провизией. Беспокоясь о потере товара, купцы прекратили направляться к Мадре, предпочитая переждать лихие времена. Снабжение же армии Садара наладилось быстро, словно всё войско решило переселиться из страны в пустыню. Впрочем, так оно и было. Король отправил по домам раненых и ослабших. На смену им пришли свежие пополнения. Если уменьшить масштаб происходящего, то складывалось впечатление, что сидериане стояли здесь в сменном карауле. Правитель караулил Мадру неусыпно, следил за солдатами, вовремя отправлял по отпускам, считая, что войско постоянно должно сменяться свежими силами, пусть и частично. Это давало возможность воинам не закиснуть в длительной осаде. Они не шли на стены, не брали штурмом, всего лишь сторожили, как псы вора. Всего лишь выжидали, когда город падет сам, опустошив все амбары и хранилища. И так стояли третий месяц. Бесконечные обозы постоянно тянулись из Сидерима и обратно, поддерживая армию Садара в нужной готовности.
— И долго так будет продолжаться? Может, всё же штурм? — Азит слегка недоумевал, считая, что столицу можно захватить. Он не привык к тактике выжидания.
— Не горячись, нам не взять этих стен, только войско сгубим. Максур именно этого и ждет, — ответил король, разбирая письма от Ларминиза. Жрец в который раз взял на себя обязанности наместника страны, пока правитель удалился от столицы.