- Этьен, я полностью согласна с Дамианом, - сказала Мария, приблизившись к мужу, - нам следует действовать незамедлительно, если мы не хотим опоздать.
- Mon ami, спасибо тебе! - с признательностью сказал маркиз, - и вам, Мари. Надеюсь, у нас всё получится. Думаю в связи со всем, что нам предстоит совершить , следует сделать так, чтобы все считали княжну моей женой. А уже в Сен-Луи мы сможем решить вопрос о венчании , потому, что в данном случае всё выглядит очень запутанно...
- Уверен, что ты со всем разберёшься, Эт, - хлопнув друга по плечу, произнёс виконт, - думаю, только когда ты покоришь эту непреступную барышню, я смогу наконец-то увидеть тебя прежнего!
Глава 17
Петербург, март 1817 года.
Mademoiselle Яминская с трудом сдержала тяжёлый вздох, глядя на своё отражение. Сегодня доставили её свадебный наряд, и Елизавета Петровна настояла на том, чтобы Жюли его примерила.
Через неделю Юлия обвенчается с бароном и навсегда покинет отчий дом. Узнав неприглядные подробности о своём будущем супруге, княжна не стала ничего предпринимать, понимая, что это её наказание за прошлые ошибки. Она не могла больше медлить с замужеством, лишая сестёр права на счастье. Недавно ей исполнилось двадцать один, и единственный шанс устроить в будущем сезоне жизнь Марии и Софьи - её брак с Михаилом Петровичем.
Последний месяц Юлия была лишена общества своего будущего супруга, который был вынужден отправиться в своё дальнее поместье в связи с какими-то неотложными делами. Он вернётся за несколько дней до свадьбы. Предоставленная сама себе, княжна успела несколько раз встретится с Надин. Подруга больше не пыталась отворить её от брака с бароном, но тем не менее, Жюли видела в глубине её зелёно-голубых глаз какую-то загадку.
Сегодня mademoiselle Ламберт уговорила её отправиться на прогулку, сообщив, что желает посмотреть на яхту, которая принадлежит знакомым её семьи, которые были в Петербурге проездом.
Позволив Варваре снять ненавистное платье и переодеться в более практичный наряд из темно-голубой шерсти, Жюли захотела поскорее оказаться на свежем воздухе.
Несмотря на то, что весна уже началась, в Петербурге было необычайно холодно, и даже снег ещё не думал таять.
Горничная накинула ей на плечи короткую шубку и подала обитый мехом капор. Взяв с туалетного столика муфту в тон её наряду, княжна поспешила. Ей не хотелось заставлять Надин ждать.
Улица встретила княжну ледяным ветром,но заметив знакомый экипаж, mademoiselle Яминская направилась к нему, не понимая, почему у неё так сильно бьётся сердце. Услужливый лакей распахнул перед ней дверь, и девушка поспешно забралась вовнутрь.
Широкие поля капора скрывали обзор, поэтому она не сразу заметила, что Надин нет рядом. Но спустя мгновение, она подняла глаза и забыла как нужно дышать.
- Этьен?! - сорвалось с её уст, прежде чем она смогла вернуть себе дыхание. - Где Надин.... Что вы тут делаете?!
- Julie, je pense que vous posez trop de questions.(фр. - Жюли, по-моему вы задаёте слишком много вопросов.) - спокойной ответил Этьен, хотя внутри у него творилось что-то непонятное.
Он не знал, что ещё стоит сказать княжне, осознавая, какое потрясение она, вероятно, испытывает в данный момент.
- Но... Я ничего не понимаю, - вновь промолвила mademoiselle Яминская, вскинув на него испуганные, словно у загнанной в ловушку лани, очи, - что вы делаете?
- Спасаю вас от самой себя, - наконец произнёс молодой человек, посмотрев ей прямо в глаза.
Опешившая княжна долго не могла произнести и звука, так медленно до неё доходил смысл сказанных им слов.
- Вы... Вы! Что вы наделали! - спустя пару мгновений воскликнула девушка, готовая наброситься на маркиза с кулачками. - Мои сестры, моя репутация...
- Неужели вас так пугает перспектива стать моей женой, Жюли? - перехватив её руки, поинтересовался Этьен, наклонившись вплотную.
Mademoiselle Яминская почувствовала, как тёплое дыхание касается её щёки, заставляя дрожать. Жюли больше не могла бороться с собой и своими чувствами, и в тоже время боялась, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Соблазн был слишком велик, поэтому, когда губы Этьена ласково коснулись её чуть приоткрытых уст, она не сопротивлялась.
Поцелуй ничем не напоминал тот первый поцелуй в лесу. Тогда княжна поняла, что объятья маркиза таят в себе страсть и желание покорить, но теперь... После признания Этьена она не сомневалась, что он испытывает к ней нечто большее, и его поцелуй доказывал это.