Не помню, что было после этого, только какие-то обрывки. Припоминаю, как вломилась и заперлась изнутри в кладовой, отчаянно надкусывала конфеты и пирожные и истерически жевала, пытаясь успокоить себя и справиться с шоковым потрясением единственным привычным мне способом.
Так слуги и нашли меня утром — спящую на полу на обертках, с вымазанным ртом и шоколадом, прилипшим к волосам.
«Я так рада, доченька, наше единственное сокровище. Будь счастлива в новой семье, пусть дом ваш будет — полная чаша. Какая же ты у меня красивая и нежная невеста!», — ах, мама, мамочка, светлая ты моя душа, самая сердобольная и искренняя. Зачем же ты воспитала меня такой наивной и доверчивой? Почему убедила, что я заслуживаю любви и такого холёного богатого мужа, не уберегла меня от подвоха?
Глава 3
На следующее утро опять звонок и опять букет — еще больше предыдущего. Может, мне открыть цветочный магазин, чтобы зря не пропадало?
«Напиши, пожалуйста, на открытке, когда у тебя окошко, бизнес-леди»
Так-то лучше! Хочется ответить «После дождичка в четверг», но он еще недостаточно клюнул, чтобы я пыталась его унизить. Назначила через неделю — успею встретиться со всеми своими коучами — по флирту, по пластике и соблазнению, танцам.
(Четыре года назад)
— Лучше бы ты напилась до похмелья, а не обжиралась. В очередной раз доказала, что продашь за шоколадку душу, — горничные уже успели сбегать к Луизе Артуровне и поделиться всеми сочными подробностями скандала.
— Извините…сама не понимаю, как так получилось…,- пытаюсь отряхнуться и вытереться, но все без толку — фантики позорно прилипли, волосы в колтунах.
— Быстро приведи себя в порядок, а то отправишься туда, где тебе место — на свинарню к твоим родственникам-поросятам, они с тобой с удовольствием поваляются в грязи.
Я бросилась в свою комнату, а после умывания не смогла заставить себя спуститься ни на завтрак, ни на обед. Сказалась больной. Впрочем, им как будто бы было все равно — никто даже не послал прислугу, чтобы справиться о моем состоянии.
После ужина стук в дверь. Это Кирилл.
— Думаешь, сможешь так всю жизнь прятаться в своей никчемной берлоге? Ночью как обнаглевшая мышь подъедать наши запасы из кладовки, а днем отсиживаться в норе? Хорошо устроилась. Вот только наследник сам себя не сделает.
Холодею от ужаса. Всего пару дней назад я с нетерпением ждала нашей первой брачной ночи, но проводить ее сейчас — просто немыслимо и неправильно!
— Я правда себя сейчас очень плохо чувствую…ты можешь оставить меня одну? — пытаюсь натянуть одеяло по самые уши, подсознательно строю между нами барьер.
Кирилл уже рядом с моей кроватью.
— Ты считаешь, мне хочется этим заниматься? Лучше тебе постараться, чтобы все получилось с первой попытки.
Он стаскивает меня на край кровати и ставит на четвереньки.
Больно. Унизительно. Нестерпимо долго. Грубо.
Не так я мечтала потерять свою невинность. Дикая боль, он вошел резко, без подготовки, а потом не давал мне перевести дух, хотя бы немного привыкнуть к этому жестокому темпу. Ему было все равно и на мою кровь, и на всхлипы. Но самая сильная боль — душевная. От унижения, от несправедливости, от растоптанной наивности.
Когда все кончилось, он с отвращением отстранился: «Постой в березке, если сможешь оторвать задницу от кровати. Или хотя бы лежи и никуда не вставай. Молись, чтобы сегодня ты забеременела».
И я остаюсь одна, в смятой, окровавленной и холодной постели, на месте преступления. Да, именно так я и воспринимаю это чудовищное надругательство. Он слышал, что я была против, но все равно с безразличием продолжал.
Так я лишилась невинности. Такой меня и дальше ждет медовый месяц.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть этого больше не повторится. Пусть с сегодняшнего дня я буду носить под сердцем мальчика! Я больше ни о чем не прошу!»
Лежу на кровати, прижав к лицу ладони. Я проведу так всю ночь. В содроганиях, судорогах и несчастных стонах о загубленной молодости.
Почему-то, пока собираюсь бежать по делам, вспоминаются события моего первого раза. Останавливаюсь, так и не надев вторую туфлю. А ведь я, как бы ни просила этого у всех всевышних сил, тогда так и не забеременела. И на следующий раз. И через неделю. И через полгода.
Что за страшный, жестокий и бессердечный человек. И зачем я снова ввязалась в это? Разыскала его на свою беду…Жизнь дала мне шанс сбежать и навсегда исчезнуть из его лап, а я, как безвольный мотылек, снова лечу на безжалостный убийственный свет…