Господи, и зачем мне нужны были все эти встряски, ссоры и разборки? Надо было с самого начала, с того дня в библиотеке выбирать этого надежного мужчину и купаться в лучах его любви…Как подумаю о том, что могла бездумно наворотить непоправимого…Если бы тогда, после разговора на мосту, он не сделал первый шаг на встречу к примирению…Вернулась бы я сейчас к разбитому корыту.
— Ты знал, что ты — самый лучший мужчина на свете? — меня переполняет нежность и невероятная благодарность.
— Иногда догадываюсь об этом, — он улыбается и плотнее закутывает меня в свою куртку.
Мы приехали в квартиру Руслана. Если честно, я никогда не была в ней раньше. Выглядела как будто его кафе, но только увеличенная копия — похоже на склад диковинных вещей или любительский музей.
— Отогревайся, моя хорошая. Есть какие-нибудь пожелания по еде? Приготовить твое любимое блюдо? Принести вкусности? Есть раны, которые надо обработать или заклеить?
Улыбаюсь: «Ты лучше свои синяки и царапины полечи. Я даже не ожидала, что ты на Кирилла налетишь с разбега. Прости, что втянула тебя в это».
— Ничего страшного, тем более, все ссадины заслуженные — я ударил первым. Честно говоря, со школьной скамьи ни с кем не дрался, а тут — перенервничал. Первое желание, когда увидел эту скотину — хорошенько врезать ему по роже. Сработало лучше всяких слов и аргументов. А когда заметил все твои побои — чуть не закопал сволочь.
Руслан налил мне горячую расслабляющую ванну, а потом сделал массаж. Я так разнежилась и отогрелась, чуть не уснула с блаженной улыбкой на лице. Но невысказанные слова не давали мне покоя. Я хотела восстановиться, набраться сил и отложить их на потом, но они атаковали мою голову и сердце, тревожили и беспокоили. Как будто я сейчас лягу спать, проснусь — а Руслан уже все проанализировал и понял, что нам с ним не по пути. И никакие уже аргументы выслушивать не станет.
— Милый, давай поскорее поговорим, чтобы быстрее начать все с нового листа? Я хочу отмыться от своего прошлого, целых четыре года оно налипало на меня. И знал бы ты, как я боюсь, что у тебя сложится обо мне непоправимо неправильное впечатление. Я, конечно, далеко не ангел, но многие вещи выглядят не так, как может показаться…
— Поговорим, конечно. Он устроился рядом со мной, касаясь плечом к плечу и беря за руку, — только не стоит открещиваться от того, что было. Каждое событие, каждая деталь, особенно такая большая, делает тебя той, кем ты сейчас являешься. Прими его, проанализируй и сделай частью себя, которая больше не имеет над тобой пагубного контроля. И никогда не бойся, что я буду судить тебя или решу оставить — я уже твердо решил, что мы с тобою будем связаны навсегда.
Иногда он рассуждает прямо как буддистский мудрец…Наверно, сказывается его насмотренность и разговоры с разными людьми во время путешествий. Он часто мне кажется таким просветленным, но при этом не самодовольным. Не из тех, кто философствует и читает мораль, чтобы превознести себя и свои оригинальные мысли.
— Ты был прав. Прав во всем. Когда я отомстила, я не почувствовала удовлетворения, на которое делала такую большую ставку. Это принесло мне только сожаление и разочарование. Уже молчу о последствиях, которые лавиной обрушились на меня после этого…
— Ну, в твоей ситуации — лучше попробовать и жалеть, чем не сделать, и потом всю жизнь сокрушаться об упущенной возможности, — видимо, Руслан осознал, с какими моральными уродами я все это время имела дело. Даже его непоколебимые принципы пацифиста дрогнули рядом с этой семейкой.
— И про ребенка…Кирилл тогда не просто так ляпнул, чтобы оскорбительно сравнить меня с гулящей мартовской кошкой. Я беременна вторым малышом. Не знаю, насколько больно тебе будет это слышать…Особенно, когда его отец — такой ужасный человек…Но я хочу родить и этого младенца тоже. Надеюсь, что ты примешь нас всех…
— Агата, о чем ты вообще говоришь?! Точнее Кристина…Точнее Нина, — Руслан закрывает лицо руками и смеется, — выбери, как мне тебя называть, и я привыкну со временем.
— Нина. Не хочу больше быть другим человеком.
— Так вот, Нинуся-сладуся моя любимая. Мне все равно, сколько у тебя детей, и от кого они. В первую очередь — это твои дети, в них есть частичка тебя, и ты любишь их всем сердцем. Значит, и я полюблю. Мы не в первобытном обществе и не в мире животных, и мне все равно, какой мужчина их зачал. Поверь, моя гордость от этого не пострадает. На бумагах я готов стать отцом обоим. И в жизни, разумеется, тоже.