Я тут же поднялась на ноги и отошла в сторону, надеясь скрыться в полумраке.
Напрасно, горящий в воздухе белый свет давал достаточно освещения, чтобы прогнать большинство теней. Прятаться здесь было негде. А стоило мне отступить подальше от присутствующих, как тут же за спиной послышалось тихое, но откровенно жуткое рычание.
Холодея, медленно обернулась, чувствуя, как немеют от страха шея и плечи.
В каком-то жалком шаге от меня был… пёс. Практически мне по пояс ростом, мощный, с короткой гладкой шерстью чёрного цвета, горящими двумя углями алыми глазами и опасно раззявленной пастью, с которой медленно капала слюна, оставляющая на каменном полу дымящиеся шипящие следы…
– Мор, к ноге, – холодно велел один из парней, чуть повернул голову, бросил на меня колючий безразличный взгляд абсолютно чёрных глаз.
У меня от этого взгляда внутри всё заледенело, а ещё очень захотелось отступить и спрятаться за чем-нибудь, желательно каменным, непробиваемым и магией защищённым. Но я осталась. И даже глаз не отвела, хотя очень хотелось.
Парень, оценив старания, вдруг изогнул губы в кривой улыбочке так, что на щеке очаровательная ямочка появилась, подмигнул мне и отвернулся.
А собачка, не заинтересованная в наших переглядках, развернулась и невозмутимо направилась к нему.
Я осталась. Сковавший страх и слегка напрягающее непонимание ситуации тоже присутствовали. Но если мне было откровенно страшно, то парни продолжали активную беседу.
– Не ваше дело! – Шипел Ир, грубо вырываясь из держащих его рук.
– Нарушение правил – наше дело, – снисходительно заметил один из парней, высокий, худощавый, с убранными в низкий хвост абсолютно белыми волосами, тонкими чертами лица и пронзительно-серыми глазами.
– И такая красота, – второй, примерно такого же роста, с волосами чёрными до плеч и чуть фосфоресцирующими зелёными глазами окинул меня внимательным взглядом с головы до ног, – заслуживает внимания.
– Где достал? Мы тоже хотим, – подключился самый жуткий из них – выше всех, массивный, мускулистый, с короткими рыжими волосами.
– Где достал, там больше нет, – буркнула, осознав, что обращались ко мне, а не к бедному Иру.
– Языкастая, – рыжий растянул губы в плотоядной ухмылочке, а после их же медленно облизнул.
Ну и гадость.
– А что, боюсь спросить, тут язык не у всех имеется? – Главное – не хамить.
Рыжий хохотнул, блондин криво усмехнулся и с жесткой насмешкой посмотрел на Ира. Зеленоглазый улыбнулся явственнее и хладнокровнее остальных, именно он убийственно спокойно и произнёс:
– Пока у всех, но сейчас способных говорить станет на одного меньше.
И все четверо с заставляющим сердце испуганно сжиматься безразличием посмотрели на бледнеющего прямо на глазах Ира. Тот, видимо, до этого момента не до конца представлял, что с ним будет… теперь вот представил. А ещё у меня появилось ощущение, что он точно знал, за что его собираются наказывать – и это вовсе не вызов демона был.
И смотрел он почему-то только на одного – четвёртого участника этой весёлой компании, того, который только что мне подмигивал.
Парень с длинноватыми тёмными волосами, абсолютно чёрными глазами и окутывающей его тьмой… её не было видно, но она чётко ощущалась. Аура опасного, могущественного существа, так не похожая на ту, что окутывала остальных магов… они казались мне просто сильными и опасными в разумных пределах, черноглазый же напрягал. Сильно напрягал. Заставлял мою кожу покалывать от этого напряжения и разлившейся в воздухе опасности.
Искренне не ведаю, кто он такой, но одно могу сказать с абсолютной уверенностью: к людям это существо не имело никакого отношения.
Ещё страшнее стало, когда под немигающим взглядом мужчины беднягу Ира начало откровенно трясти. Вначале мелко, но затем всё более явно. Кожа парня пошла красными пятнами, глаза налились кровью, словно в них разом полопались все капилляры, с приоткрытых дрожащих губ слетел какой-то тонкий невнятный звук…
Лесные духи, куда меня занесло?!
– Айзек, остынь, – этим всем, что интересно, даже волнительно не было.
– Ещё даже не нагревался, – заверил тот.
И, глядя на дрожащего парня, вдруг пнул моё бедное одеяло. Белая толстая ткань, подлетев, упала в стороне, а присутствующие с одинаково помрачневшими лицами посмотрели вначале на пентаграмму, после – о ужас! – на меня.
Когда четыре незнакомых, непредсказуемых, опасных парня смотрят на тебя с одинаковыми леденеющими взглядами – это страшно! Это страшно настолько, что как-то невольно прощаться с жизнью начинаешь.