Глава 20
Теплый, солнечный день, вышла на прогулку с коляской, тяну время, совершенно не хочется идти домой. В моей жизни ничего не происходит, ежедневно день Сурка, бытовуха, хроническое недосыпание, мрак.
Чувствует гузка, над нашей семьей сгущаются тучи, вот-вот случится беда. Просто знаю, мы доживаем последние дни, понятия не имею, с чего я так решила.
Радует сын, малыш получился чудесный, красивый, копия отца. Надеюсь характером Данька пойдет в меня, когда подрастет будет живчик, веселый, не унаследует кислую, вечно недовольную мину папашки.
Унылое говно.
Что воля, что неволя все равно.
Колышется, как говно в проруби.
Не тонет.
Сука!
Как же ты меня заебал!
Хуже горькой редьки, ладно у тебя вечно плохое настроение, проблемы негра шерифа не волнуют.
На хуй портить его другим???
Мне и так несладко, грудной ребенок на руках, плюс, я еще должна возится с взрослым мужиком!
Держусь из последних сил, стараюсь не кричать, так сказать на позитиве, голый энтузиазм.
Уж прости, дорогой, ты большой мальчик, в состоянии обслужить себя сам!
Что-то не устраивает?
Заведи себе служанку, плати гонорар.
Верю, милый, у тебя все получится!
— Привет! — молодая женщина обернулась, узнала, подпрыгнула, перекрестилась. Едва не потеряла сознание, до боли знакомый голос поверг в шок. Мужчина не дал упасть ей в обморок:
— Ты?!
— Тась, не пугайся, я живой.
— Твою мать! Запрещено цензурой! Я давным-давно оплакала похоронила тебя! Кто лежит в твоей могиле? — глупый вопрос.
Я била кулачками куда придется в мускулистое, накаченное тело:
— Как ты мог оставить меня одну?! Спустя столько лет, я дословно помню, что ты мне обещал!!! Ваня, ты впервые не сдержал слово! Я никогда тебя не прощу!!!
Бигфут терпеливо ждал окончание истерики, тащился от ударов любимой женщины.
Ожидаемая реакция, лучше так, чем безразличие.
Не забыла меня.
— Выходи за меня замуж. Я люблю тебя.
— Бегу и волосы назад, — огрызнулась Тася, — если ты не заметил, я состою в законном браке. Поверь, я очень счастлива! Иди на…
— Я буду ежедневно тебя ждать. В любую погоду. В это же время. На нашем месте.
Любимая немного расстроилась, говорит с горяча.
Надо дать ей немножко времени остыть, привыкнуть к мысли:
Я жив.
Вернулся к ней.
Тася промолчала, ничего не сказал в ответ. Дома хорошенько все обдумала, запал прошел, обрадовалась, с удовольствием вспоминала встречу с Ванюшкой.
Бигфут — настоящий мужчина, мечта с обложки журналов.
Этакий Брюс Уиллис, только другой.
Наш.
Свой.
Родной.
Пару дней терпела, не выходила из дома, выносила коляску на балкон. Принципиально не шла на встречу.
Подождет.
Соскучится.
Посидит в одиночестве.
Если он рассчитывает на то, что кинусь к нему в объятия с криком я тебя люблю! Заебется ждать.
Выждала еще пару дней. Неделя, на больше меня не хватило. Попросила посидеть с сыном подругу, сходила салон красоты, навела марафет. Когда нетерпение достигло апогея, в назначенное время пришла на встречу.
Бигфут не соврал, сидит на лавочке, ждет меня, в руках простенький букет. Пусть так. Забыла когда последний раз муж дарил мне цветы.
Ванечка романтик.
Прыятно!
Тася со скучающим видом приняла цветы, просчиталась лишь в одном, предательский, сияющий взгляд, поведал без слов. Молодая женщина до пиздецов рада встрече, что естественно не укрылось от внимательного Бигфута.
— Я знал, ты придешь ко мне…
— Рано радуешься, я пошла тебе на встречу исключительно из жалости. Во имя нашей старой дружбы, в свое время, ты очень поддержал меня. Я не забываю тех людей, кто был мне когда-то очень дорог.
— Спасибо, — Ваня не спорил, понимал, любимой надо заново к нему привыкнуть. Начать с меньшего, снова подружиться, заслужить ее доверие.
— Я готов ждать, сколько скажешь. Я люблю тебя.
Тася покраснела:
— Рассказывай, чем занимаешься? Где работаешь? Куда ты пропал? Много лет я о тебе ничего не слышала. Почему ты не сообщил своей семье, о том что остался жив?
— Тась, моя мать давно умерла, у меня нет отца, братьев, сестер. Как ты знаешь моя мама из детского дома, сирота. Я один, у меня нет семьи. После армии я служил на дальнем востоке, контрактник. Российская армия, сама понимаешь, ничего не нажил. Как у латыша, только хуй да душа, — Иван решил подстраховаться, раньше Тася не была меркантильной, возможно с годами она стала другой.