Марина ушла с Сашкой последней, произнеся нараспев:
— Ты, Вадик, не обижай Лару, у нее ранимая душа. — И добавила, глянув на подругу: — У этой крутой кобылицы.
Я не знал, смеяться мне или плакать, но ночь помирила нас.
Глава 10
Мы приземлились в Ростове, там надо было сделать пересадку, ехали мы к родителям Ларисы. Она надела в дорогу светло-голубой костюмчик с короткой юбкой в обтяжку, все мужики таращились на ее гордое, красивое лицо — юное и одновременно женское, окончательно оформившееся, без подростковой неясности черт, притягательное и надменное от чуть тяжелого подбородка.
Самцы облизывались на выпуклости юниорки и ее длинные загорелые ноги. Все были не прочь побывать между них, это прямо читалось на лицах кобелей и раздражало меня.
Мы сидели в зале, ожидая рейс на Волгодонск, красавица прикорнула на моей груди, выставив вперед обольстительные конечности. Вдруг она встрепенулась и прошептала мне на ухо:
— Смотри, что он там делает?
Я взглянул, куда она повела глазами. Напротив, метрах в десяти, сидел парень. Рука его была засунута в карман, лицо же — искажено гримасой сладострастия. Могучий выброс его сексуальной энергии разбудил девушку, и она задрожала всем телом, мысленно подаваясь навстречу бурному порыву.
Парень отвел глаза, но я успел заметить его удовлетворенную усмешку на рефлективный отзыв красавицы.
Я встал и потащил Ларису на выход к взлетному полю.
Родители были в отпуске и смотались на Дон. Дочка сообщила им о нашем приезде, и теперь на столе лежала записка с информацией о запасах пищи в холодильнике и подробным описанием маршрута к месту стоянки на реке.
Я отодвинул записку и, разложив Ларису на столе, с нетерпением овладел ею — картина в аэропорту не оставляла меня всю оставшуюся дорогу.
Через пару часов мы добрались до семейного бивуака на самом берегу величественной реки.
Отец, Владимир, оказался добродушным великаном крепкого телосложения, ростом Лариса вышла в него. Он сразу налил мне полный стакан коньяка, остальное разлил на троих. Я проглотил напиток — в знак благодарности к искреннему расположению Владимира ко мне.
Жена его — Маргарита, невысокая, черно-смольная, с цыганской внешностью, напротив, настороженно всматривалась в меня. «Не пара я Ларисе», — читалось в ее глазах, однако она промолчала. Лариса восторженно начала рассказывать, какой я умный, как ценят меня на работе, какой у меня оклад по верхней сетке. Последний аргумент, видимо, смягчил «цыганку», и она показала в сторону стоящей в пяти метрах палатки:
— Спать будете там, отец поставил.
Выпитый залпом коньяк ударил в голову. Захотелось поразить «цыганку» своей доблестью.
— Смотаю за Дон, туда, сюда, — небрежно бросил я, словно всю жизнь был рекордсменом по плаванию.
— Там воронки! Не стоит! — возразил отец.
«Теща», наоборот, посмотрела с вызовом.
«Не дождетесь!» — усмехнулся я про себя и, быстро раздевшись, с разбегу вбежал в холодную воду. На этом месте глубокая река закручивалась извилистыми берегами, течение набирало скорость, взбаламучивало воду снизу, и она не успевала прогреваться.
Широкий Дон я перемахнул быстро и обернулся, достигнув противоположного берега. Лариса внимательно смотрела за мной, приставив ладонь козырьком ко лбу. Ее мать тоже смотрела на реку в стандартной «тещиной» позе — руки в бока.
«Однако далеко меня отнесло», — подумал я. Хотел пройти вдоль берега, но, сообразив, что это не будет соответствовать заявке на «туда-сюда», тут же поплыл назад.
Теперь меня относило быстрее, течение было круче, а на самой середине реки поджидала коварная воронка. Я понял, что меня затягивает, но только беспомощно барахтался, пытаясь отплыть от середины водоворота. Силы таяли.
«Только не пугаться»! — пронеслось в голове, и услужливая память подсказала маневр, которым я однажды воспользовался на Днестре. Набрав полные легкие воздуха, я нырнул к самому дну, под центр воронки. Внизу кружение воды почти прекращалось, и в этой относительно спокойной зоне я проскочил опасное место.
Вынырнув, увидел: Лариса, продираясь сквозь прибрежный кустарник, бежит навстречу.
— Эй, все в порядке! — закричал я и помахал рукой, давая понять, что управляю ситуацией.
Добежав, девушка разрыдалась у меня на груди, изо всех сил обхватив руками мое мокрое холодное тело, словно отнимала его у реки.
«Теща» была сражена моей удалью и целых четыре дня подкладывала мне лучшие куски судака, которого наловил отец специально к нашему приезду.