— О чем задумался, Ермак?
— Да так. Природа! — не признался я. Единственный раз она не прочитала моих мыслей.
— Я ж говорила: чудное место!
Я вырвал букет из ее рук, намереваясь отхлестать по заднице за утреннюю провокацию, но она увернулась и побежала, потом изловчилась и выхватила у меня цветы.
Так мы гонялись друг за другом по желтому песку, как маленькие дети. Вдруг Лариса коварно подставила мне подножку, я упал, она со смехом стала забрасывать золотистыми горстями песка все мое тело, оставляя только голову. Она накидала на меня огромную кучу речного золота, сразу и не выбраться. Наконец, тоже приустав, игрунья сбросила плавки и уселась мне на грудь.
— Ты в моей власти. Хочешь подняться из могилы, поработай языком.
— Беспутная! — прошептал я. — Нас могут увидеть с берега!
— Разве это не чудная картинка? — захохотала плутовка и придвинулась к самому моему подбородку.
Картинка, во всяком случае, для меня, была действительно чудной.
Я приподнял голову, но оказался стеснен в движениях. Лариса сама перескочила на мой рот, запечатав его влажной плотью. Мой язык начал судорожно метаться внутри нее.
Она залила мне бурным соком весь рот, это был первый и единственный раз в жизни, когда я глотал от женщины любовный секрет.
Мы вернулись в лагерь. Я всмотрелся из-за кустов, родители еще не появились.
— Да они уехали в Волгодонск за продуктами, мать вчера говорила, — вспомнила Лариса.
В моем бауле оставалась последняя бутылка коньяка.
Я разлил по чашкам.
— Все равно мне придется покинуть вас, — опрокинул я чашку в рот, — не смогу я быть рядом с твоей матерью, я ведь не женщина, чтобы подлизываться, а она не пойдет на попятную.
— Пойдет, уговорю! — беззаботно проглотила девушка коньяк. — Но упрямая она!
Время до вечера пролетело незаметно, мы рано легли спать, отуманенные благородным напитком и переживаниями.
Проснулся я от шума.
— Как врежу сейчас, чтоб не хватался! — услышал я свирепый голос Ларисиного отца.
Я выглянул из палатки. В тусклом свете затухающего костра по поляне двигались три силуэта. Те самые парни, трое! Владимир, выскочив из палатки в трусах и майке, собирался огреть кого-то из них палкой.
— Подожди, Владимир, я знаю их, — подошел я.
Он опустил палку.
— Так это вы Ларисин отец? — спросил его парень.
— Ну, я.
— А мы думали, он, — кивнул парень в мою сторону.
— О присутствующих не говорят в третьем лице, — угрожающе надвинулся я.
Второй парень, постарше, быстро оценил обстановку:
— Пойдем, Игорь!
Тот, кого звали Игорем, вырвался, он был пьянее и потому петушился больше всех, я узнал в нем того, который утром почти залез Ларисе в трусы.
— Так, — стиснул я его плечи, — тебе давно пора охладиться!
Парень попытался вырваться, но я держал крепко.
— Вы Ларисин муж? — спросил старший из парней.
— Муж, — ответил за меня Владимир.
Я заметил, как скривилась при этих словах Маргарита, оказавшаяся тут же.
— Игорь, дурак, ты думаешь, он отдаст тебе жену? — благоразумно потянул за рубашку страстного воздыхателя третий из компании. — Пошли!
Игорь взглянул на меня взглядом волчонка, которому я не дал схватить его первую жертву. Я готов был свернуть сосунку шею и еле сдержался. Мой взгляд чуть не убил беднягу.
Парни обнялись, поставив главного потерпевшего в середину, и, изображая вдрызг пьяных, шатаясь из стороны в сторону, дружной тройкой зашагали прочь.
— Ой да то не вечер, да не вечер, мне малым-мало спалось, — громко затянули они песню, удаляясь.
— Этот нахал залез прямо в палатку, — процедил Владимир сквозь зубы.
— Пошли спать! — дернула его жена, обжегши меня цыганским взглядом.
На следующее утро я опять проснулся ни свет ни заря, не чувствуя рядом Ларисы. Хотел выскочить из палатки, но услышал голоса:
— Мама, я его люблю.
— Что ты понимаешь в любви в шестнадцать лет?
— Понимаю.
— Он старик для тебя! Я хотела тебя с Сергеем познакомить, из нашего дома, ему двадцать пять, красавец и уже начальник группы на атомном. Увидел тебя на фото и говорит: «Я женюсь на ней!»
— Ты не рано, мать, замуж меня выдаешь?
— Рано-то рано, но там ты изгуляешься вся, уже изгулялась, — нервно бросила Маргарита дочери.
— Ты имеешь в виду Вадика? — ощетинилась та.
— Вадик! — усмехнулась Маргарита. — Вадик он для меня, а для тебя Вадим, как там его по отчеству?
— Никак! — отрезала Лариса.