— Компромат?
— Разное. Хотя ставил целью, конечно же, сбор компромата.
— Зачем?
— Довольно давняя история. И, в общем, обычная.
— И, судя по затравке, долгая.
— Постараюсь покороче. У него сеть бензоколонок по всем Молдавии и у нее — правда, только в Кишиневе.
— Это мы и так знали.
— Но вот чего мы не знали, что уже пару лет, как Надежда Павловна, вернее бензиновая часть ее личности, активно подставляет подножки господину Сорочану.
— Ну, конкуренция — пожала плечами Наташа.
— Конкуренция, — кивнул Николай. — То Сорочана покинул, вернее — кинул партнер, которому он полностью доверял, то внезапные налоговые проверки, о которых в компании Сорочана обычно знали чуть ли не за полгода.
— Он же влиятельный человек!
— Он был им, так будет точнее.
— В смысле — был? С ним тоже что–то…
— Нет–нет, с ним все нормально. Насколько может быть нормально человеку, тем более такому, как Олег Сорочан, в предвариловке. Просто он банкрот.
— Как?
— Компания «Петрония»…
— ….Это ведь его компания.
— Ну да. Так вот, компания фактически доведена до банкротства.
— Но как же, — несогласно помотала головой Наташа. — А почему ничего не слышно? Заправки как работали, так и работают.
— У них не стало меньше заправок. Зато прибавилось долгов. Компания банкрот — уже половина руководства уволилась, это я у них самих выяснил.
— Ты был в компании?
Николай кивнул.
— Говорил с коммерческим директором. Неглупый, кстати и совсем молодой парень. Чуть не плакал, рассказывая, что Олег Николаевич совсем забросил дела, да еще в то самое время, когда его участие требовалось больше всего. Сорочан ведь вхож практически в любые кабинеты в этой стране. Вернее, тоже, наверное, был вхож.
— Как же они умудрились обанкротиться?
— Этот его бывший партнер…
— Который ушел?
— Сбежал. Вообще пропал, видимо, из страны уехал. В общем, он втянул Сорочана в крупный инвестиционный проект с каким–то нефтеперерабатывающем комплексом в Румынии. Они вложились, естественно, взяв огромные кредиты, ну, и соответственно…
— Проект лопнул?
— Я, если честно, не понял, что именно произошло. Главное, сказал мне этот парень, ну, коммерческий директор Сорочана, этот его бывший партнер знал, чем все закончиться.
— И конечно, сразу после этого сбежал.
— Еще до этого. А уже потом все накрылось.
— И сейчас что — нечем возвращать кредит?
— Кредиты. Они должны нескольким банкам. Но главное — «Петронию» со всеми долгами готова выкупить компания «Петролюкс».
— Надежда Павловна?
— Представь себе. Скорее всего, нефтеперерабатывающая афера — ее же детище, и теперь она купит фирму Сорочана за ее же долги, тем более, что цена у «Петронии» сейчас копеечная. Кому они с такими долгами сдались?
— И банкам выгодно.
— Конечно. Чем банкротить, чтобы получить каждый свою долю разорившегося предприятия, лучше спокойно и с процентами получить возврат по кредиту.
Наташа задумалась, рассматривая свои тапки.
— Как же Сорочан допустил все это? — медленно спросила она.
— Думаю, он легко отделался, — усмехнулся Николай.
— Да где же легко? Бизнес потерял, жена пропала.
— Его беда в том, что она не пропала раньше, когда было еще не поздно спасти бизнес.
— Муж, ты меня окончательно запутал.
— Сланский, — веско сказал Николай.
— Что Сланский?
— Он мог закончить как Сланский.
Наташа охнула.
— Я не понимаю. Уже — не понимаю.
Вместо ответа Николай поднялся, прошел в комнату, откуда до Наташи донеслось цоканье раскрывающихся замков дипломата и вернулся назад с желтой папкой–сегрегатором.
— Вот, — Николай веско потряс папкой и бросил ее на стол.
— Эта? — покосилась на папку Наташа.
Николай раскрыл папку и стал переворачивать листы.
— Хочешь узнать подробности из личной жизни будущей работодательницы? — лукаво спросил он.
— Надежды Павловны что ли? Ой, давай, давай! Так интересно начать сплетничать о начальнике еще до принятия на работу!
— Знаешь, откуда она выплыла?
— Я‑то уже было решила, что ты ее собираешься утопить.
— Это, между прочим, будет нелегко сделать. А была Надежда Павловна, — не переставал листать Николай, — женой господина Олтяну, заместителя министра финансов.
— Что–то я не помню такого.
— Неудивительно, его сняли еще в девяносто четвертом.
— А почему была? Он тоже любил прогулки на скутере?
— Нет, — рассмеялся Николай. — Ему повезло больше. Даже больше, чем Сорочану. Он жив, находится на свободе и даже работает. Правда, всего лишь главбухом в филиале одного из банков и живет в однокомнатной квартирке.