- Вижу ты знаешь, что сейчас случится с твоей внучкой?
Лика повернула кулак вверх и начала медленно разжимать пальцы.
- Стой! – лицо старухи исказилось в гримасе. Она выставила вперед руку, будто защищаясь от удара. – Опомнись, Хранительница!
Лика вздрогнула. На миг в глазах промелькнул осмысленный блеск и тут же пропал. Девушка оскалилась и разжала кулак…
***
Темнота. Темнота окружала. Она давила. Это была не ночная тьма, когда стоит глазам чуть привыкнуть, как вокруг начинают проступать очертания предметов, постепенно становясь все объемнее и четче. Это была кромешная мгла. Не было ни одной капли света, за которую мог бы уцепиться глаз.
Темнота окружала. Она давила. Давила страшно и беспощадно. Что-то происходит рядом. Что-то ужасное. Несправедливое.
Лика протянула вперед руку, та уперлась во что-то холодное и вязкое. Осторожно обследовав преграду, девушка пришла к выводу, что находится в каком-то помещении метр на метр. И ни окон, ни дверей. Абсолютно замкнутое пространство.
Лика попыталась толкнуть препятствие, руки по локоть ушли в холодную субстанцию и не продвигались дальше. Девушка пошевелила пальцами и не ощутила никакой преграды. Но дальше не пускали: что-то или кто-то не хотел, чтобы девушка выбралась отсюда. А там свобода, Лика чувствовала. Все ее существо хотело туда, за эту преграду.
Внезапно раздался крик. Пронзительный, полный боли и ужаса. Кто-то просил, кто-то умолял помочь.
Лика заметалась по помещению. Надо помочь! Это в ее силах! Она сможет.
Но выхода не было. Каждый раз девушка наталкивалась на преграду. Выбившись из сил, она прикоснулась лбом к вязкой стене. От бессилия по щекам катились слезы.
- Ну почему? Как? Зачем я здесь? Почему меня не выпускают? Я должна помочь! Я могу! Прошу! – Лика задрала голову вверх и крикнула, Отпустите! Я вернусь! Позвольте мне помочь! Я вернусь! Обещаю!
- Хранительница, донеслось из темноты.
Лика дернулась.
- Аааа, нефигнафиг! – Лика прислонилась спиной к стене и, сделав маленький разбег, рыбкой нырнула в вязкую жижу на противоположной стороне.
***
По глазам ударил свет. Лика зажмурилась и осторожно приоткрыла сначала один глаз, затем другой. Вокруг нее стояла толпа цыган. Как только девушка встречалась с кем-то взглядом, тот немедленно отворачивался, пряча глаза. И тут Лика увидела пожилую цыганку. Та сидела на асфальте, прижимая к себе молодую женщину, тоже цыганку. Девушка хрипела, лицо перепачкано кровью, будто кто-то пытался вытереть ее, но вместо этого только размазал. Лика вздрогнула - та умирала.
Старуха раскачивалась вперед-назад, будто укачивая девушку:
- Бедная моя внученька. Почему ты не можешь принять, что Судьбу не обманешь… не обманешь.
Но что произошло? И что Лика тут делает? Только что сидела в парке с Юлькой и вот нате вам, стоит, окруженная цыганами, и смотрит, как девушка умирает. Умирает….
«Блин, не о том думаешь! – про себя воскликнула Лика, - Сначала человеку помоги, а потом уже и разбирайся, кто кому Вася!».
Лика присмотрелась к Отпечатку Смерти цыганки. Невероятно! Отпечаток Смерти той имел грязно-бордовый цвет. Не чисто бордовый, как бывало, если человеку грозит несчастный случай, а с примесью черного. С каждой секундой След Смерти приобретал все более зловещий оттенок. Невольно вспомнился мужик в метро, его пустые глаза и абсолютно черный Отпечаток Смерти…
Лика тряхнула головой, отгоняя мысли, которые сейчас были совершенно не к месту. Но почему девушка еще жива? С таким Отпечатком цыганка уже должна умереть. И тут Лика поняла причину: на одной из граней ромба блеснуло серебряное пятнышко. Еще секунда, и оно исчезнет. Лика вцепилась в него, не давая подступающей Смерти забрать жертву.
Девушке удавалось сохранять островок жизни, но на этом все. Даже размыть Отпечаток не получалось, не то чтобы отчистить.
- Ну, помогите же мне! – взмолилась Лика. – Она же умрет. Я не справлюсь одна!
Старуха вздрогнула и, оторвав взгляд от внучки, посмотрела на девушку. Несколько долгих секунд буравила Лику взглядом, затем вскинула руки вверх, скрючив пальцы, будто что-то сжимала, начала говорить. Лика не понимала ее слов, но чувствовала некий такт, чувствовала силу. Старуха то повышала голос до крика, то снижала до шепота. Через некоторое время за старухой начали повторять те, кто стоял в толпе. Сначала подхватил один голос, потом еще и еще. На пике все резко смолкли, говорила одна старуха.