***
Лика всего два дня пролежала в больнице. Врачи уступили ее просьбам и отпустили домой, велев прийти на перевязку через три дня. Лика шла по больничному коридору, ее взгляд остановился на экране телевизора. Девушка замерла. Показывали станцию “Проспект мира”. Кадр сменился. Теперь показывали студию. Молодая девушка невозмутимо говорила в камеру:
- 21 ноября в пять часов сорок пять минут в московском метро произошло чрезвычайное происшествие. Между станциями “Проспект мира” и “Рижская” некий мужчина, личность его до сих пор устанавливается, открыл стрельбу. В результате было ранено девять человек, один – убит. По словам очевидцев, он не выдвигал никаких требований. Позже, в рюкзаке мужчины была найдена самодельная бомба. Если бы он привел ее в действие, то жертв могло быть гораздо больше. Те, кто узнал этого человека или хотя бы имеет сведения о нем, – на экране появилась фотография преступника, – просьба позвонить по номеру 91775-4….
Лика медленно брела к выходу. Ну почему Отпечатки Смерти хорошо просматриваются, только если человек стоит к ней лицом или боком? Со спины же они совершенно не видны. Может, тот парень и выжил бы….
Лика спустилась на больничное крыльцо и сразу увидела маму. Она подбежала к ней и обняла:
- Мамочка…
- Ликочка, девочка моя, я так рада, что ты едешь домой! – приговаривала женщина, гладя дочь по волосам.
И тут Лика увидела пару, стоящую неподалеку. Девушка сразу же узнала родителей Жени. Лика взяла маму за руку и подошла к ним.
- Здравствуйте, поприветствовала Лика, улыбаясь. – А Женька? Он что, не пришел?
Раиса Николаевна, мать Евгения, опустив голову, прошептала:
- Нет.
- Но почему? – Лика была немного раздосадована, даже его родители пришли, а Женька не соизволил явиться. Мог хотя бы позвонить, спросить про здоровье любимой девушки! А он…. Просто исчез! Чурбан бесчувственный!
Раиса Николаевна уткнулась носом в плечо мужа.
- Лика… заговорил он. – Женя больше не придет… он… умер.
Лика стояла как громом пораженная.
- Умер? – переспросила она, и улыбнулась. – Это шутка?
- Такими вещами не шутят… - Виталий Игоревич опустил глаза.
Лика недоуменно посмотрела на родителей своего возлюбленного, оглянулась на маму.
- Но как? Как это произошло?
- Как произошло? – истерически взвизгнула Раиса Николаевна. – А то ты не знаешь! Это ты.… Все ты виновата! Если бы не ты… Женя…Женечка был бы жив! – и она зарыдала.
- Успокойся! Рая! Слышишь меня! – Виталий Игоревич, встряхнув жену за плечи, прижал к себе. И обратился к Лике. – Он тогда пошел тебя встречать. Сначала мы не стали переживать, что вы задерживаетесь. Решили, что просто пошли прогуляться. Когда по телевизору передали, что в метро была стрельба, мы забеспокоились. А потом... Потом нам позвонили и сообщили о смерти Жени. Завтра похороны.
- Но я его не видела… прохрипела Лика. И только тут заметила, что мама сильно сжимает ей руку…
***
Лика открыла глаза. В комнате было темно. Сквозь неплотно задвинутые шторы проникал яркий свет луны, окрашивая все в голубоватый оттенок. Девушка смотрела в потолок и не понимала, где она. Вокруг все было таким знакомым, но, в то же время, казалось каким-то чужим. Уже месяц прошел, как похоронили Женьку, а она никак не могла свыкнуться с мыслью, что его больше нет. Лика вспоминала его голос, его нежные руки, яркие зеленые глаза. Вспоминала его улыбку. По щеке скатилась горячая слеза. Лика не могла поверить, что она больше никогда, никогда не сможет прижаться к его груди, почувствовать запах его одеколона. Он больше не улыбнется ей так любяще и нежно, не обнимет ее, не растреплет ей волосы. Женька всегда любил запустить руку в пышную шевелюру девушки и перекинуть пряди ей на лицо, да еще и пригладить ладонью сверху, это ужасно злило Лику. Любил…
Щеки защипало от соленых слез, Лика вытерла лицо краем одеяла.
А ведь права Женькина мама – это все из-за нее. Если бы не она, Женька был бы жив. Если бы Лика не пропустила остановку, если бы, хотя бы, вышла на “Проспекте мира”, если бы вовремя заметила Женьку, если бы…
Лика села на кровати, сжав голову, и начала раскачиваться, как китайский болванчик.