Теперь вместо привычной картинки, где китообразные представляют собой отряд, расположенный рядом с парнокопытными, они оказались внутри последних и отнесены к группе, близкородственной бегемотам и другим примитивным ископаемым парнокопытным. Мезонихии стали изгоями, теперь их принято считать ближайшими родичами китопарнокопытных. Такая классификация означает, что их характерные треугольные зубы должны были развиваться параллельно с аналогичными зубами археоцет, но легче согласиться с таким эпизодом конвергентной эволюции, чем списать на неё многочисленные примеры молекулярного сходства между китообразными и бегемотами.
Впрочем, как знать? Если бы мезонихии существовали сегодня и мы могли секвенировать их ДНК, возможно, ответ был бы другим. Они вымерли к концу эоцена, более 33 млн лет назад, поэтому правду мы никогда не узнаем.
Род гиппопотамов
Представить китообразных и гиппопотамов близкими родичами несложно. В конце концов, и те и другие — крупные водные животные. Опять же, нас выручает палеонтологическая летопись. Ископаемая история современного семейства бегемотовых прослеживается всего на 8 млн лет назад. Но бегемотов можно связать с вымершим семейством парнокопытных, антракотериями, история которых прослеживается до 50 млн лет назад. Антракотерии отличались друг от друга комплекцией и тонкостями адаптации, но большинство из них, видимо, вели водный или полуводный образ жизни.
Недавно в кашмирских породах обнаружили замечательную переходную окаменелость, связывающую две группы. Это животное, известное под названием индохиус (буквально «индийская свинья»), в 2007 году описал Ханс Тевиссен — на материале окаменелостей, собранных ранее индийским геологом А. Ранга Рао (рис. 20.5). Хотя это животное было лишь чуть крупнее кролика и прыгало на длинных лапках, а пропорциями тела напоминало небольшого оленя, характерные анатомические признаки показывают, что перед нами — переходное звено между китами и другими парнокопытными. В области уха у индохиуса находим многие черты, встречающиеся лишь у китов. Кости конечностей у него были очень плотными (как у гиппопотамов, китов и других водных животных), служили балластом, помогали животному бродить по воде или подныривать так, что оно не рисковало неожиданно всплыть. По данным химического анализа костей, индохиус был водным животным, но зубы у него такие, будто он питался наземными растениями. Индохиус — последнее недостающее звено, объединяющее самых примитивных китообразных наподобие пакицета, который тоже был преимущественно сухопутным животным, с антракоцетами и, соответственно, завершающим китово-бегемотовую эволюционную линию.
Рис. 20.5. Индохиус, древнейший общий предок эволюционной линии китов и гиппопотамов: (А) наиболее полный скелет; (Б) реконструкция внешнего вида ((А) иллюстрация предоставлена H. Thewissen, NEOMED; (Б) иллюстрация предоставлена Nobumichi Tamura)
Таким образом, киты — совсем не рыбы и не потомки плавающих медведей. По данным молекулярного анализа, они произошли от общего предка, объединяющего их с антракотериями и бегемотами. При наличии таких окаменелостей, как пакицет, даланист, амбулоцет, родоцет и индохиус, по ископаемой летописи легко проследить, как киты произошли от сухопутных животных.
Лучше один раз увидеть!
Окаменелости амбулоцета, дорудона и других переходных представителей китообразных остаются в тех странах, где были найдены. Однако в некоторых музеях есть слепки этих переходных окаменелостей, а также полные скелеты базилозавра. В США следует назвать Музей естественной истории штата Алабама (город Таскалуса), Американский музей естественной истории (Нью-Йорк), Музей естественной истории под открытым небом (Чикаго), Палеонтологический музей при Мичиганском университете (Анн-Арбор), Национальный музей естественной истории Смитсоновского института (Вашингтон, округ Колумбия) и Музей естественной истории округа Лос-Анджелес (Лос-Анджелес). В Европе такие образцы экспонируются в Центре биоразнообразия Naturalis в Лейдене (Нидерланды), а также в Музее естественной истории Зенкенберг (Франкфурт-на-Майне, Германия). Несколько сложнее добраться до Новозеландского музея Те Папа Тонгарева в Веллингтоне и до Национального музея природы и науки (Токио, Япония).